В этот момент в прихожую вышла Каринина мама, а следом подтянулся её отец.

– Что здесь происходит? – строго спросил он. – Уже вечер! И Михаил, почему ты врываешься в квартиру и кричишь на нашу дочь?

– Ваша дочь очень нехорошие вещи рассказывает друзьям обо мне и моей новой девушке, – возмущенно сказал Миша. – Я не мог этого просто так оставить. Извините, что я ворвался, – пояснил Миша. – Но я просто не мог сдерживаться. Так поступать нельзя, это нечестно и очень некрасиво со стороны вашей дочери.

– Я не знаю, что между вами произошло, – строго сказал Каринин отец. – Но совершенно точно знаю, что разбираться нужно, как цивилизованные люди – без криков и не на ночь глядя. Поэтому давай-ка ты, Миша, придёшь в чувство, возьмёшь себя в руки и сейчас пойдешь домой. Покинь нашу квартиру и перестань здесь кричать. А завтра или в другой день, когда соберешься с мыслями и успокоишься, встретитесь, если захотите, с Кариной, и всё обсудите.

– Но… – попробовал возразить Миша.

– И без всяких «но», – отрезал отец Карины.

Он настойчиво выпроводил Мишу за дверь, снова предложив тому идти домой и сегодня больше не возвращаться.

Карина была очень довольна тем, что родители её защитили, заступились за неё.

– Спасибо, папа, – благодарно сказала она.

Но тут же осеклась, увидев выражение лица отца, когда он, закрыв за Мишей дверь, повернулся в её сторону.

– А вот теперь мы с тобой поговорим серьезно, – проговорил отец угрожающе.

Родители вместе с Кариной прошли на кухню.

– Я так понимаю, урок, полученный тобой летом, впрок тебе не пошёл, дочка, – сказал отец серьёзно.

– Не понимаю, о чём ты, – сказала ему Карина, хлопая глазами и изображая наивность.

– А ну прекрати сейчас же! – пристукнул по столу рукой отец, строго глядя на дочь. – Прекрати паясничать и заканчивай этот спектакль. Мы ещё летом с тобой на эту тему говорили, но, похоже, у тебя в одно ухо влетело, а в другое вылетело, и никакая информация в голове при этом не задержалась.

Карина при этих словах отца насупилась и, повернувшись, стала смотреть в сторону.

– Ну-ка, не смей так себя вести, – вступила в разговор мама, тоже немало возмущенная поведением дочери. – В глаза смотри нам и отвечай на вопросы. Если виновата, имей смелость хотя бы это признать.

– Я ни в чем не виновата, – стояла на своем Карина. – И говорила я про этого Мишу и его новую пассию только правду. А что ему правда не нравится, так это не мои проблемы.

– Правду, говоришь? – поинтересовался отец у Карины вкрадчиво. – Такую же, как те истории про поход, в котором тебя все притесняли и заставляли всю работу за них делать? Мы с мамой имели возможность убедиться тогда воочию, насколько «правдивы» были твои слова. До сих пор вспоминать неприятно, как родная дочь нам врала, в глаза глядя.

– Дочка, да что с тобой происходит? Почему ты так себя ведешь? – поддержала отца мама. – Даже если ты расстроена и обиделась на Мишу за то, что он захотел расстаться, это не дает тебе права так некрасиво поступать с ним.

– Ничего я не расстроена, – вскинулась Карина, – пусть катится на все четыре стороны вместе со своей этой стервой калининской, раз она ему важнее. И не понимаю, почему вы на меня нападаете. Я же ваша дочь. Вы на моей стороне должны быть, а не всяким проходимцам верить.

– Ты верно забыла, как расхваливала этого «проходимца» еще несколько месяцев назад, – напомнила Карине мама. – Как хотела с ним познакомиться поближе… А сейчас вдруг поворот на 180 градусов?

– У меня просто глаза раскрылись, – сказала Карина, – поняла, какой он на самом деле.