Ну что же, пока все, вроде, неплохо.

Вернулся в бухгалтерию уже после четырёх. Разобрался с текущими путёвками, разнёс их по ведомостям. Заварил ещё раз чаю. Доел последний бабушкин пирожок. Нарисовал самолёт на черновике…

До визита к директору оставалось еще около сорока минут. Как время-то тянется?! Изольда ушла. Если сейчас и главбух уйдёт и кабинет закроет, мне что, по улице слоняться до половины шестого?

Что может означать это приглашение? Зачем я понадобился Шанцеву? Если бы не Вася мне его передал, подумал бы, обычный контроль исполнения поручения. Хочет убедиться, что к встрече чешской делегации всё готово.

Подождал ещё немного и пошёл коридорами в соседний корпус. Будь, что будет. Приду рано, подожду.

В приёмной Шанцева секретаря уже не было. Дверь в кабинет директора была распахнута. За своим полированным столом под красное дерево сидел Александр Викторович. Рядом с ним за приставленным торцом длинным столом для заседаний сидел Ахмад.

Они сидели достаточно далёко от двери из приёмной в коридор для того, чтобы их из коридора не было слышно. Но при этом прекрасно контролировали всю приёмную и всех входящих в неё.

Я постучал в дверной косяк.

– Заходи, Павел, – распорядился Шанцев.

Войдя, молча поздоровался за руки с обоими и сел напротив Ахмада.

Шанцев и потенциальный отчим с нескрываемым любопытством разглядывали меня. Молчание затянулось. Я не стал пытаться разрядить обстановку и ждал, пока кто-то из них первым заговорит.

– Тут товарищи из ОБХСС тебя рекомендовали, – сказал Шанцев. При Ахмаде сказал.

Ну приехали! Я едва сдержался, чтобы не выругаться. В голове уже складывалась сложносочиненная конструкция, которая не вписалась бы ни в одни нормы цензуры. Ну как так! Почему обхсс-ники так топорно работают? Как можно было меня так тупо слить директору? Как мне теперь карьеру делать на этом заводе, где каждый начальник, да и не только начальник, будет думать, что я в ОБХСС стучу? Удружили, нечего сказать!

Хотя я и понимал, почему так сложилось. Для Терентьевых я просто школьник, сопляк 16-летний. Им, видимо, и в голову не пришло, что не стоит о моем участии распространяться. Но все равно печально. Могли бы хоть на пару шагов вперед подумать. Ну что же, буду аккуратнее в будущем с ними общаться.

– Прямо, рекомендовали? – с сомнением спросил я. – Даже, не знаю, что сказать…

– Да, как есть, так и говори, – резанул Александр Викторович. – Кто ты, Паша?

Я промолчал, обдумывая, что ответить.

– Я не так давно случайно познакомился с двумя сотрудниками ОБХСС, они к другу моему пришли. Мы немного общались, они знают, что я в бухгалтерии кое-что понимаю, – начал максимально спокойно нейтральным тоном рассказывать я, раз уж слили меня, упираться смысла не было. – Пару дней назад снова встретил одного из них, разговорились, сказал, что в бухгалтерии на заводе работаю, оказалось, что ОБХСС тоже здесь расследует что-то, немного поговорили.

– Они сказали, ты знаешь, где искать надо, – перебил меня Шанцев.

– А вы что, не знаете? – включил дурачка я.

– У нас себестоимость очень высокая готовой продукции, если ты понимаешь, о чём речь, – вступил в разговор Ахмад. – А сейчас же все предприятия на хозрасчёте…

– Да, – перехватил инициативу Шанцев. – Ахмад пришёл и говорит: «у нас такая-то номенклатура убыточная». А она не может быть убыточной.

– Почему? – решил сразу уточнить я.

– Потому что аналогичные артикулы из аналогичных материалов не убыточные. Ахмад провёл анализ себестоимости и выяснил, что расход листового металла в убыточном артикуле сильно выше, чем в аналогичных.