– Мне неловко, конечно, но раз такое дело… Спасибо вам большое! И вашему родственнику тоже передайте огромное спасибо! – растрогался режиссер.

Посидели еще с часик, как и рассчитывали. И малыши, как ни странно, это время продержались, хотя я думал, что Галия скоро нас оставит и убежит их укладывать. Но режиссер так и не избавился от каких-то мрачных дум, с которыми к нам и пришел. Лезть ему в душу с вопросами я не стал, мало ли, болеет сам, или кто из родственников. Кто же захочет такие вопросы с малознакомыми людьми обсуждать.

Проводив его, подхватили засыпающих прямо на глазах парней и потащили в спальню.

– Он всегда такой скованный? – спросил Галию.

– Нет, что ты! Обычно он душа компании, и такой весельчак. Не знаю даже, что с ним сегодня такое?

– Чужая душа – потемки, – пожал плечами я, – авось ничего плохого с ним не происходит…

***

Московский городской комитет КПСС

Захаров работал над письмами, когда помощник по селектору спросил, может ли он войти к нему с новостями.

– Заходи, Платон Семёнович, – велел Захаров.

Войдя в кабинет, помощник тщательно прикрыл за собой дверь, и этот жест дал понять хозяину кабинета, что новости у того такие, что никому их в приемной точно нельзя услышать. Он кивнул Еремееву на стул напротив, чтобы сел поближе и не нужно было громко говорить.

– Виктор Павлович, удалось выяснить, что первые игровые площадки начнут устанавливать уже на следующей неделе. И совсем не там, где вы запланировали… Гришин все полностью переиграл… Раскидал все площадки по всему городу. Насколько я понял, во дворах внуков членов Политбюро их разместить планирует. И своего внука тоже не забыл.

– Вот даже как… – задумчиво сказал Захаров.

Отпустив помощника, он принялся обдумывать ситуацию. Что же делать?

Гришин, раз раскидывает площадки по одной, явно не знает, какое массовое нашествие произошло у Ивлевых во дворе, когда там площадка появилась. Какой там шум и гам начался, когда куча детей со всех окрестных дворов прибежала…

И ведь то же самое точь-в-точь случится с каждой площадкой, которую Гришин для внуков членов Политбюро установит. Дети членов Политбюро часто занимают совершенно обычные позиции и не рвутся к власти. Врачи, инженеры, учителя. Большинству, собственно, не за что сражаться – родители способны им со всем помочь и все обеспечить в материальном плане. Так что живут они безо всякой охраны, в таких же домах, как и все остальные москвичи. Ну, разве что квартиры эти повышенной комфортности, как правило. Некому будет остановить ту детскую орду, которая нахлынет со всех сторон на эти площадки.

И что неизбежно случится после того, как это произойдет, тоже, в принципе, понятно. Дети членов Политбюро тут же помчатся жаловаться своим родителям на то, что после установки детских площадок их уютные московские дворы превратились в место для сбора всех московских детей, и шум и гам не дает покою… Как те отреагируют, тоже понятно. Выскажут свое недовольство лично Гришину. Мол, что ты творишь, Виктор Васильевич? Пусть и из самых лучших побуждений?

Так… А что Гришин сделает в ответ? Наверное, тут же попытается перевести стрелки на него, Захарова. Исходя из этого, ему и влетит… Если все так, то нужно бежать к Гришину и предупреждать его о неожиданном эффекте, который будет, если площадки по одной устанавливать…

Правда, не факт, что Гришин ему поверит… Очень сложно все с такими серьезными людьми. Они ищут подставу даже там, где ее нет. Еще вообразит начальник, что это какая-то изощренная хитрость с его стороны, чтобы вернуть площадки на прежние, намеченные им места. Это раз. И еще один момент. Гришин же ему ничего по этому поводу не говорил. Вообразит еще, что он следит за ним… Это два.