Генерал принял его достаточно быстро, уже через час он сидел напротив него и докладывал:

– Ивлев запросил участок на берегу Клязьминского или Пироговского водохранилища не меньше восьми соток, и еще сказал, что лучше, чтобы он был еще больше. Между тем, в указанной им районе во всех кооперативах площадь участков составляет не больше шести соток…

– Так в чем проблема, просто надо договориться, чтобы выделили два участка. Есть у него на кого оформить? – спросил генерал.

Муравьев специально не стал говорить о нахальной просьбе Ивлева выделить ему несколько смежных участков. Хотел услышать реакцию зампреда на требование, чтобы участок был не меньше восьми соток. И эта реакция для него многое прояснила. Получается, этот парень не зря такой нахальный, видимо, знает, что у него на самом верху в комитете мощная поддержка…

– Так и сделаю, Николай Алексеевич.

– А как в целом, Ивлев сменил гнев на милость?

– Судя по тому, что согласился почти с колес прочитать лекцию по Чили в связи с попыткой там мятежа, то да. И я проверил, он в Институте Силикатов снова оформился на полставки. Не сразу, правда, сделал вид вначале, что забыл, но после напоминания оформился.

– Значит, немножко все же злится… – задумчиво сказал Вавилов, – ну есть на что. Кстати, эту лекцию по Чили моему помощнику на стол прямо сейчас донесите. Ознакомлюсь. Интересно, о чем он там выступал… И про вопросы из зала не забудьте, вместе с ответами на них.

– Я был на лекции, и должен сказать, что она была очень… Неортодоксальной… – осторожно сказал Муравьёв.

– Ну так это и то, за что я его ценю, – улыбнулся Вавилов, – осторожных приглаженных прогнозов, как следует выхолощенных, чтобы не влетело от начальства, пруд пруди. А толку с них? Такие доклады можно и не читать, только зря время теряешь. А у Ивлева всегда резко, четко, без полутонов. И что важно – по существу. Так что хочет два участка – не проблема, подберите смежные и самые лучшие, прямо на берегу водохранилища. Все, майор, действуйте!

– Так точно! – подскочил с места Муравьёв.

***

Венесуэла, Каракас

Диана была раздражена и расстроена. Переговоры стартовали, казалось, так бодро, но затем начались сложности. Венесуэльцы все время улыбались и восхищались ими, говорили кучу комплиментов итальянской фабрике и ее продукции, но при этом выдвигали совершенно неприемлемые с точки зрения бизнеса условия, делая сделку невыгодной для фабрики «Роза Росса». Фирдаус нервничал и с трудом держал эмоции под контролем. О его недовольстве пока знала только Диана, которая в полной мере могла наблюдать его метания, когда они оказывались одни. Но негатив постепенно накапливался, и ее муж вполне мог сорваться. Диана старалась успокоить и расслабить его, как могла. Но делать это не всегда удавалось.

Она и сама не была довольна, от слова совсем. Мало того, что вместо отдыха получила работу, так еще и местный колорит добавлял неприятных ощущений. Больше всего Диану раздражала необязательность местных жителей, их очень спокойное отношение к соблюдению договоренностей. Это проявлялось постоянно и во всем. Записавшись на маникюр утром, она не смогла в итоге его сделать, так как мастер опоздала, а когда, наконец, пришла, Диане пришлось отказаться от услуги, так как времени не осталось, а опаздывать на переговоры по такой причине не хотелось. Здесь легко можно было прийти в магазин в рабочее время и обнаружить, что он закрыт, а в двери торчит какая-нибудь записка вроде «ушла на пятнадцать минут», а когда начались эти минуты, непонятно. Опоздания вообще были повсеместной нормой. И больше всего возмущало, что за опоздания никто не извинялся. Просто улыбались и, как ни в чем не бывало, вели беседу. Когда Диана рассказала, что думает по этому поводу их водителю, и в сердцах поинтересовалась, как они вообще тут живут, тот рассмеялся и, сочувственно посмотрев на нее, сказал, что и сам не в восторге от этого всего, но так уж сложилось.