На следующий день начал дела со звонка Карнабеде прямо на завод. Услышал ответную заинтересованность, и назначил встречу через два часа. Как раз успею сейф принять.

Сейф привезли ровно в девять тридцать, как и договаривались. И как я и просил, обернули его старыми газетами так, что и не понять, глядя в окно, что же такое четыре здоровенных мужика, пыхтя, тащат к лифту. Весь подъезд и так знает, что у меня одного телефон и дверь железная. Хотя нет, такую же дверь наш моряк еще поставил. Но мне точно не нужно, чтобы обсуждали еще и огромный сейф, что ко мне занесли… Нечего будоражить воображение деятелей криминального мира.

Освободил в кабинете место под сейф, убрав тумбу, как раз он туда и стал, даже пару сантиметров между столом и стеной осталось. Придирчиво осмотрел, как все вместе выглядит, признал, что к старому столу этот сейф стал как родной. Отпустил мужиков, дав им десятку. Сразу открыл сейф, введя цифры, что мне продиктовал по телефону Некредин. И сразу же изменил их и на другие, по его же инструкции.

Снял со шкафа ружье и поставил внутрь. Влезло, еще пару сантиметров осталось. Можно было бы, не поместись оно, разобрать, конечно, но смысл в ружье, если его в разобранном виде хранить? Приятно, открывая сейф, ласково погладить его по прикладу, полюбоваться изящной конструкцией.

***

Чтобы не мучиться с проходной, Василий Карнабеда ко мне сам вышел, и присел в мою машину.

– Давай, показывай свою новую штучку-дрючку! – проворчал он.

По телефону я многое не объяснял, просто сказал, что его помощь нужна. Ну а он, как нормальный малопьющий мужик, обремененный семьей, никогда подработать был не против.

Карнабеда, как автомеханик, смысл моего устройства сразу понял, и даже очень им заинтересовался, когда я объяснил, что это за штуковина, и как должна работать:

– Дома свои спиногрызы тоже мелкие. Жена постоянно дергается дома, не полезут ли они к окнам. Этаж восьмой, все же… Пять лет старшему, три младшему, мозгов еще нет, а ловкие, как обезьянки, везде лазают! Я себе такие же гребенки замастачу!

– Да, Вася, так намного спокойнее. – согласился я с ним.

Договорились, что работа мне обойдется в десятку. Стандартная такса на все, что не выглядит для механика чрезмерно сложным. Материалы, понятное дело, он возьмет заводские…

От Карнабеды поехал в спецхран. Уже 21 июня… Завтра, получается, очередная годовщина войны. Помню, как в детстве, впечатлённый очередным фильмом про войну, я попросил отца разбудить меня 22 июня в четыре утра, как в той песне. Лет девять мне тогда было. Он поставил условие, что разбудит, если я рано лягу, в восемь вечера. Условие я выполнил, и он меня разбудил. Я тогда долго сидел у окна, ждал рассвета и представлял, как все это было 22 июня 1941 года. Все эти бомбы, обрушившиеся на мирные города, атаки на погранзаставы… И отец сидел со мной, рассказывал время от времени то, что ему его отец о войне говорил. Теперь я понимаю, конечно, что в сильно отредактированной форме, уж слишком мал я был. А потом отец пошел на работу…

В спецхране просидел долго. Решил как можно больше материалов заготовить, чтобы перед отъездом в отпуск с Галией организовать запас для записок для Межуева посолидней. Хорошо хоть не придется этим летом колесить по Подмосковью с лекциями от Знания, это меня в прошлом году здорово вымотало.

Приехал домой, в этот раз дверь открывал очень осторожно, чуть ли не по сантиметру. К счастью, никого под ней не оказалось. Ирина Леонидовна с детьми обнаружилась в гостиной, за закрытой дверью. Она на меня волком посмотрела, не забыла вчерашние замечания, но все же поздоровалась и сказала, что мне все время кто-то звонит. Да, обиделась она на меня, раз даже не записала, как обычно, кто это до меня дозвониться пытается. Быстро как-то у нас с ней дружба кончилась…