Приехал домой, у нас была мама. Она рассказала, что звонила бабушке на работу сегодня. Мы с ней обсуждали надежды Трофима попариться в конце июня в новой баньке, когда позвонил бывший работник «Красного металлиста» Черкашин в надежде, что у меня уже всё решено. Пришлось остудить его пыл и перенести очередной созвон на вечер четверга.

Галия вернулась с работы довольная и счастливая. Делегация СССР едет в Бухарест по спискам, загранпаспорт не будет нужен.

– Представляешь, Ольга Вениаминовна позвонила с утра, я ей, как ты сказал, так и объяснила, где запрос нашёлся. Она, конечно, очень удивилась, но, главное, сказала, куда мне с ним бежать! Я уже ответное письмо от нас в Министерство бытового обслуживания отвезла!

– Умничка, – порадовался я за жену. – Значит, когда ты едешь?

– Вылет из Шереметьево вечером в воскресенье двадцать седьмого мая, – восторженно сообщила она.

– Так, времени осталось мало, держи руку на пульсе. Ты первый раз за границу едешь, чтоб там не было никаких проволочек с согласованием… Чуть что, сразу мне говори. Помогу, чем смогу.

– Хорошо! – чмокнула она меня и побежала переодеваться, чтобы сменить нас на посту рядом с мальчишками.

Мама не могла скрыть улыбку, наблюдая за нами.

– В субботу Саньке годик, – напомнила она.

– О, уже год! – поразился я. – Они планируют что-то устраивать?

– Инна сказала, по-домашнему посидим, – развела руками мама.

– У меня первая половина дня будет занята, – сразу предупредил я, а то мои ученики уже заждались лекций по экономике.

В среду рано утром за мной заехал Мещеряков и в двенадцатом часу мы уже были в Городне. Унылое поле было не узнать. Большой участок земли огорожен, внутри бытовки, всё перекопано, работают экскаваторы, грузовики, автокран, бульдозер, куча вьетнамцев на стройплощадке, все что-то делают, что-то куда-то тащат…

Мещеряков уже был здесь неоднократно и уверенно повёл меня внутрь огороженной зоны.

– Там копают под столовку, – показал он направо. – Там будет, собственно, хранилище, – показал он налево, но, как я ни старался представить себе, что здесь будет, не смог.

– С погодой нам, товарищи, везёт! – стремительным шагом подошёл к нам прораб Жуков. – Приветствую.

– Как это вы уже так загорели, Евгений Семёнович? – удивился я.

– Так целый день на улице и, говорю же, с погодой везёт, – улыбнулся он.

***

Москва. Торгово-промышленная палата.

– Кофе, чай? – привёл Андриянов Валерию Николаевну в буфет.

– Чай, пожалуйста, – благосклонно улыбнулась она.

У неё и в мыслях не было, что такой мужчина проявляет к ней какой-то иной интерес, нежели как к коллеге, иллюзий она не имела, но ей льстило его внимание.

– А что к чаю? – продолжил он за ней ухаживать. – Попробуйте наши трубочки с кремом, очень вкусные.

Андриянов сам расплатился за два стакана чая и несколько пирожных. Трубочки оказались, действительно, очень вкусными, с белковым воздушным кремом.

– Расскажите, что у вас за обстановка в отделе, – спросил Андриянов, дав ей спокойно прожевать первую трубочку. – Хотелось бы, знаете ли, заранее знать, с кем и чем придётся иметь дело.

– Это очень правильная позиция, – одобрительно ответила Валерия Николаевна. – Большинство наших сотрудников работают уже очень много лет, кто-то девять, кто-то семь, шесть… Есть одна сотрудница, она пять лет назад к нам пришла. А Галия Ивлева работает с января этого года, самая молодая, но самая деловая. Всё-то она знает, всё-то умеет. Двадцать лет, а уже замужем и детей двое, представляете?

– Шустрая девушка, – хмыкнул Андриянов.