– Ну, хорошо. И для чего же, по-твоему, ей это надо?

– Она целенаправленно идёт на те общественные работы, где можно получить специфическую информацию о работе предприятий, которая могла бы заинтересовать гагаринских.

– Ты серьёзно? Думаешь, они взяли в команду бабу?

– Здрасте… А почему нет? У нас Марьяна тоже, вообще-то, баба.

– В смысле, я хотел сказать, соплячку, – тут же поправился он. – Так… И что тогда мы имеем?

– Мы имеем слишком близко от себя человека гагаринских. Новый секретарь комсомола Гусев брать её не хотел, но ему выкрутили руки, позвонили из ЦК комсомола. Видите, как она внаглую подбирается поближе ко мне, прет, как танк? Это похоже на нормальное поведение девушки-первокурсницы?

– Даже так? Это уже серьёзно… Похоже, ты прав.

– Гусев решил, что это Самедов по старой памяти её протежирует. Но мы-то с вами знаем, где сейчас Самедов. Кто-то другой её сейчас продвигает. Узнать бы, кто? Тогда точно будем понимать, на кого она работает.

– Логично, – вынужден был согласиться Мещеряков. – Ну, давай, походим за ней. Посмотрим, куда кривая выведет.

На том мы и порешили.

***

Италия. Рим.

Журналист газеты «Corriere della Sera» Эдоардо Мускарелли с готовностью откликнулся на предложение о встрече третьего секретаря посольства СССР в Италии Андрея Астахова.

У них вёлся негласный счёт, информация за информацию. Это было взаимовыгодно. Журналист иногда получал очень интересные темы от Астахова, что помогло ему сделать неплохую карьеру. За это он делился с ним теми фактами, которые, по разным причинам, не мог использовать в своих публикациях.

Они традиционно уже обсудили личную жизнь и посмеялись над попытками Эдоардо найти, наконец, супругу.

– Дорогой друг, а не принять ли тебе ислам? – смеясь, предложил Астахов. – Возьмёшь четыре жены и удовлетворишься, наконец, тихим семейным счастьем.

– С четырьмя жёнами-итальянками? – испуганно уставился на него журналист. – Тихое семейное счастье? Господи, помилуй…

Он так искренне испугался и перекрестился, что Астахов также искренне покатился со смеху.

Просмеявшись, он перешёл к делу.

– Эдоардо, к сожалению, подтвердились намерения американцев прибрать к рукам авиабазу Авиано, – проговорил Астахов и, оценив скорость, с которой журналист мгновенно собрался и стал серьёзным, продолжил: – Прекрасно понимая, что прогрессивная общественность Италии не одобрит это, они сейчас ведут тайные переговоры за спиной и у вашего правительства, и вашего парламента. С избранными политиками и лидерами фракций, что ориентированы на США.

– Но как это возможно? – потрясённо спросил Эдоардо.

– Это же американцы, они всё так делают, тихо, под ковром. Вы об этом, конечно, узнаете, но только тогда, когда все договора уже будут подписаны и армия США получит Авиано в своё распоряжение. И наводнит авиабазу ядерными боеголовками, сделав Италию одной из самых лакомых мишеней в третьей мировой войне для советских ядерных ракет…

– Это точно? – никак не мог поверить журналист. – Я ещё в прошлый раз, проверяя твою информацию, убедился, что у нас никто об этом и не слышал.

– Ну, теперь-то, кто-то точно слышал. Просто он не может об этом никому рассказать, иначе станет известно, что ему американцы уже заплатили за нужное решение по Авиано, – многозначительно посмотрел на журналиста Астахов.

– Чёрт знает что, – в сердцах бросил на стол Эдоардо льняную салфетку, которую держал в руках и уставился на Астахова, прикидывая, можно ему верить или нет.

Тот спокойно выдержал его взгляд, но думал при этом о своём. Если уж всегда выдержанный и прикрывающийся маской весельчака Мускарелли так отреагировал на эту информацию, то что тогда ждать от депутата Трунцо? Он же будет в бешенстве. Придётся опять с ним за городом встречаться… Как же я не люблю эти конные прогулки!