– Догадываюсь, – скромно ответил тот.

– Твоя фамилия теперь на слуху у членов Политбюро… А чья это, всё-таки, была идея про поисковые отряды, твоя или Ивлева? – как бы между делом поинтересовался Захаров, поднимаясь из-за стола.

– Честно? Его, – ответил Сатчан, глядя на Захарова, озадаченно покачавшего головой в ответ.

Сатчан задумчиво проследил, как тот скрылся в сауне, и пошёл в раздевалку собираться.

***

– Я сегодня же начну писать заметку про поисковые отряды, – поделился я с Сатчаном, когда он вёз меня домой. – Укажу тебя, как автора методички. Будь готов к тому, что народ начнёт писать. У меня сейчас вся семья письма разбирает, что в редакцию на моё имя приходят. Это оборотная сторона медали, которая называется известность, – улыбнулся я.

– Да меня уже и Захаров сегодня предупредил, что моя фамилия уже на слуху у членов Политбюро.

– Это же хорошо. Главное, чтобы мы на слуху были только в связи с чем-то хорошим. А то помнишь, что мне в университете одна мамзель устроила?

***

Святославль.

После визита сотрудника КГБ, начальник коммунальных предприятий города не находил себе места. Правильно ли он ответил на его вопросы? – мучительно вспоминал он свой с ним разговор. Надо ли рассказать Вагановичу, что им уже и КГБ интересуется?

Но немного успокоившись, Поляков решил ничего никому не рассказывать. Мало ли кто к нему заходил? У него часто бывают посетители. На то он и начальник. И вообще, одно дело про длинный нос директора завода Вагановичу докладывать, другое дело – про вопросы от КГБ. С этими парнями молчание – золото.

Ну и совсем не понравилось Полякову, что с Шанцевым произошло вскоре после того, как он его Вагановичу заложил. Явно не стоит ему к Вагановичу являться с информацией, что его КГБ пытает по поводу его возможных злоупотреблений. А то еще запаникует, и решит и его убрать. И уже к нему двое зэков с монтировкой однажды в темнотках подскочат. А он не фронтовик, как Шанцев, не отобьется…

***

По пустым улицам приехали быстро. Сатчан выдал мне две стопки книг, завёрнутых в плотную бумагу и я, попрощавшись с ним, довольный потащил их к себе.

– Слава Комарцев звонил, – взволнованно сообщила жена. – Дядю Эммы обвиняют в соучастии в нападении на Шанцева.

– Что? Каком ещё нападении? – перевёл я взгляд на подошедших Ахмада с мамой.

– Мы попытались позвонить на завод, но никого уже не застали, – взволнованно ответил отчим.

– А самому Шанцеву звонили? – спросил я. – У него же есть дома телефон.

– Мы про него и не подумали, – шлёпнул себя по лбу Ахмад и тут же схватился за телефон.

– На него же напали, – оправдывалась мама. – Я испугалась, что с ним всё плохо…

– А Славка что говорил про нападение? – поинтересовался я как можно спокойнее, видя, что все взвинчены до предела.

– Ничего не говорил особо, просил только тебе передать про дядю Эммы. Он из кабинета командира части звонил…

– Давно?

– Может, с час назад, – ответила Галия.

– Ладно, давайте, сначала Шанцеву позвоним, – решил я, – а потом попробуем в часть дозвониться. Там же святославльский номер? – взглянул я на Ахмада, прикидывая, как мне заказывать разговор с частью, как со Святославлем или ещё как-то?

– Понятия не имею, – ответил обескураженно отчим. – Ни разу никому в часть не звонил.

Тут зазвонил телефон, нас соединили с Шанцевыми. Разговаривал Ахмад, а мы все столпились вокруг него, прислушиваясь. К нашему облегчению сразу выяснилось, что с Александром Викторовичем всё хорошо, он жив и здоров. Но крепко досталось одному из братьев Зауровых, напавших на него, непонятно, выживет ли. И на этой почве Шанцева сильно колбасит, ему могут впаять превышение самообороны. На вопрос Ахмада, а что там с водителем, Шанцев ответил, что милиция разберётся.