– Ищите ещё пострадавших, – посоветовал я. – Только аккуратно, очень прошу. Сами видите, насколько все серьезно оказалось.

После пар поехал на лекцию на Водоканал. Лекция платная, да и, при всём желании, чем бы они меня могли отблагодарить? Воды налить? Приехал домой налегке. Раньше жены. Сидел, занимался. Тут стук в дверь. Каблуков не слышно было. Может, бабушки приехали?

Точно, бабушки.

– Беги вниз машину разгружать, – велела Никифоровна.

Господи, чего они уже там привезли? Бегом спустился вниз. У подъезда стояла старая полуторка с открытым кузовом. Водила подавал, а бабушка принимала.

– Что это? – воскликнул я.

– Постели, – невозмутимо ответила бабуля.

Я принял одну раскладушку, вторую, третью! Пару мешков и скрученные и перевязанные матрасы.

– Ну вы даёте. Как вы приехали-то? – удивился я. – Втроём в кабине?

– Зачем же, – гордо выпрямилась бабушка. – Мы с Никифоровной на такси.

– Хорош болтать! Таскай, давай, – вышла из подъезда Никифоровна.

– Сколько денег? – спросил я водилу.

– Всё уплочено, – ответил он и подал мне ещё один мешок. – Всё. Последний, – доложил он.

– Спасибо, Григорыч! – крикнула ему бабушка.

Машина ушла. А мы остались со своим барахлом, как беженцы.

– Так, стойте тут, охраняйте, – велел я, подхватив раскладушки.

Несколько раз придётся спускаться. Сколько вещей!

Бабули ходили по квартире и одобрительно оценивали. Наконец они заняли большую комнату и стали распаковываться.

– Где вы столько раскладушек набрали? – удивлённо спросил я.

– Это с возвратом! – заявила Никифоровна. – Мне в клубе дали попользоваться.

– А в клубе-то они зачем? – хмыкнул я.

– Так студенты на картошку приезжают!.. – взглянула на меня Никифоровна.

Пришла Галия. Начались разборы сумок, мешков. Бабушки еды навезли… Пока раскладываются пусть. А мы погуляем с Тузиком сходим.

Вернулись как раз к ужину. Все уже за столом, меня только ждут.

Обсуждают, на кого сейчас могут охоту устроить. Со знанием дела так обсуждают. Ну у меня и женщины! Сидел, помалкивал, на ус мотал…

Легли спать поздно. Оставил бабушкам ключ от квартиры. Рассказал, где здесь с собакой гулять. Они меня расспросили, как к метро добраться. Если Пётр приедет пораньше, то они по Москве пойдут гулять.

В шесть утра все ещё спали. Вывел пса на прогулку, чтобы бабушки поспали подольше. Позавтракали, оставили записку на столе, что пёс выгулянный. И поехали к Шадриным.

Виктория Францевна решила всё-таки не ехать.

– Что-то мои старые кости просятся дома остаться, – улыбаясь, сказала она. – Езжайте, дети, сами. Отдохните. А я уж, может быть, летом…

Вскоре в квартире раздался звонок.

– Машина у подъезда! – важно доложил Витя вместо приветствия, и мы, попрощавшись с хозяйкой, пошли весёлой гурьбой вниз.

Нас везли на «Чайке». Витя ехал впереди, а я с девчонками сзади. Ох и прокатились! С ветерком! Машин и так на дорогах немного, а тут ещё «Чайка», все уступают. Чуть ли не на обочину прыгают, как нас сзади видят.

Ехали долго, куда-то на юг. Те места совсем не знаю. Да и смысл в названиях, если приехали мы к трем деревянным теремам. Красивым, из толстых бревен, в таких и зимовать комфортно будет. Большие русские печи тоже свидетельствовали о такой возможности. На них и спать можно было бы при желании. Вполне достаточно места.

Вокруг теремов метров на сто во все стороны было что-то вроде лужайки. Не классический газон, но трава покошена и вывезена, и ровненько все, как в природе не бывает. Явно тут аккуратно все бульдозером разровняли.

Познакомились с родителями Виктора. Маша с ними уже хорошо знакома. Витькина мама её иначе, чем Машенька, не называет. Очень хороший признак для ее отношений с Витькой. О многом лично для меня говорит. Неужто уже не в первый раз свел между собой людей, у которых потом и до свадьбы дойдет?