– Чего это, ничего нет?! – возмутилась жена. – У нас уже кухня есть. Вот ёлку купим, игрушками нарядим.

– Ага. Где-то я это уже слышала! – рассмеялась тётка. – Ёлка… Котёнок со щенком…

– Пришли ребята вскоре, а ёлка на полу. – услышали мы рядом детский голосок. – Немало было горя котёнку и щенку.

Я не верил своим ушам. Мы учили в первом классе эту песенку…

– Их так нахлопали, их так нашлёпали, – продолжал тихонько, себе под нос, петь мальчишка.

– Что было очень стыдно котёнку и щенку. – допел я.

– Вы тоже знаете эту песню? – с детским наивным удивлением взглянул на меня мальчишка.

– Привет. – присел я перед пацаном. – Как тебя зовут?

– Паша.

– О! И меня тоже.

Галия заинтересовалась нашим разговором.

– Тоже игрушки выбираешь? – спросила мальчика она.

– Нет. Я только посмотреть.

– Хочу сделать тебе подарок, Паша. – сказал я. – Выбери себе три игрушки.

– Правда? – глазёнки у него загорелись.

– Да что вы, чужому мальчишке будете игрушки покупать? – с сомнением глядя на нас, спросила покупательница.

– Он не чужой, он тёзка. – ответил я. – Знаешь, кто такой тёзка? – спросил мальчишку. Он пожал плечами, немного испуганно поглядывая на тётку. – Мы оба Паши, значит, тёзки, это те, кого зовут одинаково. Понял? – он кивнул. – Выбирай игрушки.

Мальчик выбрал гриб и зайца на прищепках и большой шар с рельефными изображениями по бокам.

Я расплатился за все игрушки. Галия руководила, что с чем вместе упаковывать.

Мы вышли втроём из магазина. Пашка бережно нёс свой свёрток. Поздравив его с приближающимися праздниками, пошли домой. Настроение было просто изумительное. Галия шла очень задумчивая, но довольная. Внезапно пошел снег и в воздухе затанцевали тысячи снежинок.

– Волшебный вечер просто! – прошептала Галия, глядя вокруг полными восторга глазами.

Да, точно, волшебный…

– Давай, на завод заедем. – попросила радостная жена. – Посмотрим, как там дела и игрушки оставим, чтобы мне их в институт завтра не тащить.

– Конечно, давай, заедем. – согласился я.

У второй проходной завода, через которую мы всегда ходили, что-то происходило. Ворота настежь, на территорию проехала скорая. Внутри мы увидели милицию и толпу народа на улице. Никогда такого не было. Обычно все по рабочим местам сидят. Начало темнеть. Что происходит, было не разобрать. Мы с женой, не сговариваясь, перешли на бег.

– Смотри! Это же у нас! – воскликнула Галия.

– В смысле, у вас?

– Корпус наш.

Мы подбежали к толпе.

– Что случилось? – спросил я.

– Да вон, товарищ прыгнуть грозится, – усмехнувшись, сказал работяга в телогрейке и достал пачку папирос. – Говорят, жена от него ушла…

– Ну ушла и ушла. – пробормотал я, вглядываясь вверх и пытаясь понять, на каком хоть этаже прыгун. – Баба с возу – кобыле легче.

Работяга одобрительно хмыкнул, а мне ощутимо прилетело в бок. Оглянувшись, увидел строгое лицо жены.

– Милая, я пошутил! – улыбнулся я.

– А что ты шутишь, когда у человека трагедия? – спросила меня жена строго.

– Извини, люди по-разному реагируют на такие вещи, – повинился я, – врачи вон, даже шутят в морге вовсю. Стресс так снимают. Вот я и попытался сгладить для себя остроту ситуации…

– Га-алечк-ааа! – вдруг раздался сверху душераздирающий вой.

Мы с женой застыли, уставившись друг на друга, потрясённые догадкой.

– Эдичка… – прошептала жена. – Он меня вчера замуж звал…

– Чего?!

– Ну да. Иннокентич решил, что он ещё в себя не пришёл после запоя. Домой вроде его отправил.

– Видимо, не дошёл до дома, или решил вернуться, – пробормотал я.

Мастерская находилась на втором этаже. Вроде как и невысоко. Но потолки в корпусе пять или шесть метров. Второй этаж, как обычный третий. Хотя, сколько я ни всматривался сквозь сумерки, ни одного открытого окна во всём корпусе не увидел.