Дальше поехали молча.

Ретт вспоминал Чарльстон, где его бывшие школьные товарищи встали к орудиям и обстреливают из пушек форт Самтер.

Удастся ли ему уговорить Розмари с Джоном уехать с Юга?

«Пока не кончится эта лихорадка, Джон. В Калифорнии для таких, как ты, много возможностей. Или в Лондоне. Разве ты не мечтаешь свозить дочь в Лондон? Или Розмари…»

Эндрю Раванель и Розмари вызвали скандал на том патриотическом балу, и Джон с Розмари теперь не разговаривали.

– Моя Сьюлин может быть чертовски ядовитой, – опять заговорил Кеннеди. – Но потом быстро раскаивается. Вы человек бывалый, Батлер, понимаете, о чем я.

Они вброд переправились через речку Флинт, и лошадь быстро затрусила вверх по склону. Показался особняк плантатора с плоской крышей и множеством дымовых труб. Он был меньше Броутона, но все же довольно велик. Толстые коринфские колонны поддерживали крышу, затенявшую широкие веранды с трех сторон дома.

– Сами увидите, – настаивал Фрэнк Кеннеди, – гостеприимство в Двенадцати Дубах легендарное!

На подъезде к дому была сутолока: всадники спешивались, пассажиры выходили из экипажей. Негры-конюхи отгоняли их в сторону, а гости обменивались восторженными приветствиями с соседями, с которыми не виделись с прошлой недели.

Острый запах жареной свинины мешался с дымом от пекановых поленьев.

На веранде девушки в очаровательных нарядах флиртовали с кавалерами, одетыми в узкие серые брюки и льняные рубашки с жабо. Старшие в семье обсуждали хвори и снадобья, дети носились, как деревенские ласточки, по лужайке.

Неужели это последний славный, благостный день на Юге? Неужели Югу пришел конец?

Фрэнка и Ретта встретили седовласый аристократ с молоденькой родственницей.

– Джон Уилкс и его дочь Милочка Уилкс, а это Ретт Батлер. У нас сегодня были дела, и я подумал, что неплохо бы сбежать ненадолго от забот. Надеюсь, Джон, ты не возражаешь?

– Мой дом открыт каждому джентльмену, – просто ответил Уилкс. – Добро пожаловать в Двенадцать Дубов, сэр.

– Вы очень добры.

– Что у вас за акцент, сэр?

– Родился и вырос в Низинах, сэр.

Уилкс наморщил лоб:

– Батлер… Ретт Батлер… Кажется, припоминаю…

Проблеск в глазах пожилого джентльмена подсказал Ретту, что хозяин дома на самом деле «припомнил», но улыбка Уилкса осталась неизменной.

– Ну, не важно. Том, неси напитки гостям! Мистер Кеннеди и мистер Батлер порядком устали в дороге.

Милочка Уилкс замахала руками.

– Папа, смотри! Это приехали О’Хара! Фрэнк Кеннеди! Как вам не стыдно? Разве вы не поможете Сьюлин сойти вниз?

Фрэнк поспешил выполнить свои обязанности. Вежливо кивнув хозяину, Ретт удалился в тихий угол веранды. Он жалел, что пришел.

Двенадцать Дубов жужжали, как пчелиный рой в период спаривания. Сегодня наметятся свадьбы и, без сомнения, вспыхнет пара скандалов. Ароматы цветов и французских духов в сочетании с весельем, флиртом и шутками создавали романтическую атмосферу, такую новую, необычную, словно ни один мужчина и ни одна женщина никогда не испытывали подобного прежде.

Взгляд Ретт остановился на молоденькой девушке в зеленом бальном платье. Сердце его учащенно забилось.

– О боже! – прошептал он.

Ее нельзя было назвать ослепительной красавицей: острый подбородок, слишком сильная нижняя челюсть. Она была по-модному бледна – дамы никогда не подставляли свою кожу под яркие лучи солнца – и необычно оживленна. Ретт заметил, как она коснулась руки молодого щеголя – интимно и в то же время небрежно.

Почувствовав взгляд Ретта, девушка подняла голову. На секунду взгляды зеленых и черных глаз встретились, затем она отвернулась и продолжила о чем-то кокетливо болтать со своим поклонником.