Coldplay? Они мне даже не нравятся. Да, у них есть пара приличных песен, но… билеты на их концерт?!

– Кевин… – Я недоуменно всматриваюсь в его лицо, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Какого… черта!

– Погоди… что? – пораженно переспрашивает он. – Ты не рада? Лена, ты хоть представляешь, как трудно было достать эти билеты? Я думал, ты проявишь… больше энтузиазма.

По моей щеке стекает слеза, и мне уже почти все равно, что к нашему столу опять подкрадывается трио скрипачей. Музыка Вивальди еще никогда не звучала столь не к месту.

– Детка, – тихо спрашивает Кевин, – что не так?

– Что не так? – повторяю я, сокрушенно качая головой. – Кевин, я думала, ты собираешься… – Я осекаюсь и смотрю в сторону.

– О, – после долгой паузы вырывается у него. Сообразив, в чем дело, Кевин опускает голову. – Лена, я…

– Кевин, пожалуйста, – бормочу я не в силах поднять глаза от стыда. – Просто замолчи.

– Ты знаешь, что небезразлична мне, – уговаривает он. – И да, мы обсуждали… некоторые вопросы, но… – Кевин снова замолкает, потирая лоб, словно из-за этого разговора его головная боль переросла в полноценную мигрень. – Послушай, я хочу быть с тобой честен. Я не уверен, что готов на столь серьезный шаг. А ты сама?

– Серьезный шаг? – повторяю я.

Интересно, зал и впрямь кружится или это от шампанского?

Кевин чешет в затылке и продолжает:

– Не спорю, нам весело вместе, но неужели ты считаешь, что мы действительно… совместимы?

– Ты серьезно спрашиваешь меня после двух лет знакомства? – Я потрясенно смотрю на него.

– Лена, тебе ведь даже не нравится ходить в походы.

– Походы? Ты серьезно? – Я вцепляюсь в край стола. – Да при чем тут походы! Кевин, мы говорили о будущем, мы… – Я набираю в легкие побольше воздуха. – В тот день в Tiffany я показала тебе кольцо, которое мне приглянулось. Я-то думала, мы понимаем друг друга и ты тоже готов перейти на следующий этап. Черт, ты же взял контакты у продавщицы!

У Кевина такой вид, будто он на допросе в полиции и все сказанное может быть использовано против него.

– Лена, – Кевин замолкает, растерянно проведя рукой по волосам. – Ты успешная, веселая, красивая… особенная.

Почему у меня такое чувство, словно он сейчас зачитывает мой некролог?

– Если люди встречались два года, это вовсе не значит, будто они автоматически обязаны провести вместе всю оставшуюся жизнь.

– Хорошо, – киваю я, в равной степени расстроенная и разозленная. – Тогда что же это, по-твоему, значит?

– Не знаю, – озадаченно хмурится Кевин. – Вот смотрю я на наших друзей, коллег. Мы все будто на фабрике, едем на огромном громыхающем конвейере. И как только человек достигает возраста, в котором, по мнению общества, принято соединять себя узами брака, бедняга чувствует, что должен это сделать. Брак – словно переход на новый этап сборки на конвейере. И неважно, встретил ли ты настоящую любовь, свою половинку, называй как угодно. Ты просто довольствуешься тем, кто оказался рядом на конвейере.

Кевин на миг умолкает, оттягивая воротник рубашки.

– Но я так не хочу! – заключает он.

– Ого! – ошарашенно говорю я. – Так вот что ты обо мне думаешь? Я просто случайный человек… на конвейере?

– Нет. – Лицо Кевина смягчается. – Порой мне кажется, что ты так видишь меня.

Я изумленно смотрю на него. Честно, у меня просто нет слов. И все это прямо перед завтрашним полетом в Сиэтл! Я представляла, как мы объявляем о помолвке старшей сестре моей покойной матери, тете Рози, которая растила меня после маминой смерти. Я мысленно прокручивала эту сцену раз сто, воображала, как показываю тете кольцо и она сияет от радости. А Кевин в своей дутой жилетке будет меня обнимать и нежно улыбаться.