Тяжело вздохнув, я встала из-за стола в своем кабинете и стала собираться домой. Во внутреннем дворе, куда можно было попасть с черного хода нашего ресторана, стоял мой верный конь. Машину я купила сама и в шутку называла своей единственной жилой движимостью. Вопреки чужим представлениям, собственной квартиры у меня не было, ведь в северную столицу я приехала из Сибири, когда пришло время поступать в вуз. Мы с Даней снимали жилье, хотя вполне могли взять ипотеку. Но я была против этого шага, потому что наши отношения длились уже довольно долго, но так и не были скреплены штампом в паспорте.

Дома меня встретил только темный коридор, аппетитный аромат еды и звонкий хохот Данила где-то в глубине квартиры. Судя по звукам, он смотрел какое-то юмористическое шоу и явно получал удовольствие от жизни. Как хлопнула входная дверь, он, судя по всему, даже не слышал. Честно признаюсь, сегодня был один из тех дней, когда мне не помешала бы поддержка и теплые объятия, но их не было, поэтому я скинула обувь и молча прошла в гардеробную.

Я почти успела переодеться, когда на пороге спальни появился Данил.

– Ой, ты пришла? Привет!

– Привет, – ответила я, впрочем, прозвучало это как-то грустно.

– Как день прошел? Сейчас, погоди, не рассказывай. Я вообще-то в туалет шел.

– Замечательно, – хмыкнула я ему вслед.

Тяжело вздохнув, я направилась на кухню. На плите стояли остатки пасты Болоньезе. Блюдо успело остыть, поэтому я положила порцию на тарелку и отправила ее в микроволновку. Пока грелась еда, я достала из холодильника помидоры, без которых не представляла ни одного приема пищи, нарезала их и посыпала солью. Наконец я села за стол и начала механически жевать, погрузившись в свои мысли. Несмотря на то, что Данил идеально готовил, сегодня даже любимая паста не вызывала аппетита.

Я уныло ковыряла вилкой в тарелке, когда Даня вернулся и сел напротив.

– Говоришь, все замечательно? – по-своему истолковал мой ответ Даня.

– Если ты про пасту, то да. Вкусно. Спасибо! – ответила я, пытаясь изобразить улыбку.

По всей видимости, получилось не очень убедительно, раз Данил, не обладая особой чуткостью, это заметил.

– Ну давай, рассказывай. Что там стряслось? – мягко спросил он.

Держать все в себе было невыносимо. Я отложила вилку и подняла глаза на Даню.

– Да так… Случайно услышала разговор Софии и Маши. Они обсуждали меня, и это было, – я сделала паузу, стараясь подобрать подходящее слово, – неприятно.

Я пересказала Дане подслушанный диалог, не особо пытаясь сдерживать накопившиеся эмоции. Он слушал, позволяя мне выговориться, а когда я замолчала, единственное, что сказал, это:

– Бывает.

– Ты такой разговорчивый. Тебя прям не остановить, – от досады я не смогла сдержать сарказм.

Признаюсь, в эту минуту я ждала от Данила другого ответа. Хотелось услышать слова поддержки, понимания, но в очередной раз я забыла, что чуткость – это не про него. Вместе посмеяться или провести день как тюлени за просмотром сериалов – в этом он всегда может составить компанию, но, когда дело доходит до сопереживания у Дани эмоциональный диапазон как у ракушки. Нужных слов он не найдет. Спасибо хотя бы на том, что догадается обнять.

– А что тут скажешь? Глупо с их стороны обсуждать нас на работе. Сообразили бы уже какой-то закрытый чатик что ли…

– Думаешь у них его нет? – спросила я, подняв бровь и глядя на Даню с сомнением.

Он покачал головой и, задумавшись на мгновение, ответил:

– Если и есть, тогда Софа вдвойне недальновидно поступила.

Даня встал из-за стола и подошел ко мне. Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.