— Нет, — серьезно отвечает. — Я тебе просто дал выбор: коврик или кровать? Где ты нашла издевательства, фиолетовая?

Кажется, меня сейчас действительно взорвет. Это нужно же было родиться таким невыносимым!

— Хватит меня так называть! — не сдерживая своего раздражения, буквально прорычала я.

— Иди уже, ложись в кровать, психованная, — спокойно отреагировал Богдан, откинув одеяло на себя со свободной половины кровати.

Посмотрев на него исподлобья, я все же иду к кровати. Домой меня никто не повезет, дураку понятно. И спать на коврике возле его величества — такая себе идея.

— Одеяло второе есть? — Разматывая полотенце на голове, уже лежа в кровати, спрашиваю у мужчины.

— Нет.

— Покрывало? — не унимаюсь я.

— Нет.

— Ну хорошо, я посплю и так.

— Укрывайся, я не кусаюсь.

Скидывает на меня одеяло и снова берет в руки книжку. Только сейчас замечаю, что она связана с психологией.

Психология? Совсем что-то не вяжется в моей голове эта информация о Бестужеве.

— Я помню, как ты не кусаешься. — Не устояла, чтобы не съязвить. — Меня нельзя: обнимать, целовать, лапать за неприличные места. И еще... В мою сторону не поворачиваться! — Произношу угрожающе: — Помни, у тебя есть невеста!

Кутаюсь в одеяло и переворачиваюсь на другой бок.

— А еще завтра в семь утра я должна быть дома. У меня пара в девять! — предупреждаю я и со сладким предвкушением прикрываю свои веки.

— А больше ты ничего не хочешь, деточка? — почти шипит мне в ухо Богдан. Он не понимает человеческих слов?

— Ты куда дела свой фиолетовый? — трогая мои мокрые пряди волос, задает еще один вопрос.

— Хочу!..

Оборачиваюсь и почти соприкасаюсь нос в нос с мужчиной. Вжимаю голову в мягкую подушку, чтобы хоть как-то увеличить между нами расстояние.

— Держи дистанцию, пожалуйста. Не нужно меня каждый раз загонять в угол! Я уже боюсь тебя, — быстро проговариваю, смотря прямо в зеленые омуты Богдана.

Надеяться, что этот мужчина меня поймет, было глупо. Он тут же накрывает мои губы своими и беспрепятственно хозяйничает.

Поцелуй был совсем другим, нежели в первый раз. Большие, сильные руки касались моего лица так легко, что я едва ощущала их. Губы мужчины мягко и ритмично прижимались к моим губам, вынуждая ответить тем же. Щетина слегка покалывала кожу. Эта ласка была восхитительной и опьяняющей.

Когда Богдан на несколько мгновений замер, я опасливо на него посмотрела.

— Спи, я тебя не трону, — отрывисто проговорил мужчина и, встав с кровати, вышел из комнаты.

Только сейчас до меня дошло, что он был не совсем голый.

Кажется, завтра я буду себя корить. Стыдно, что как бы ни хотела противостоять этому мужчине, у меня ничего не выходит.

***

Спалось мне сегодня на удивление очень комфортно. Я сладко потянулась в кровати, стыдливо осознав, что халат разошелся и теперь видно всю мою наготу. Тут же схватила одеяло и притянула к себе, прикрывая тело.

Опасливо осмотрела комнату и вздохнула от облегчения, когда в спальне, кроме меня, никого не оказалось.

Я откинулась на подушки, снова прикрывая глаза. Рядом был слегка уловимый запах Богдана. Не сомневаюсь, что он все-таки спал со мной какое-то время. Это осознание вернуло мне воспоминание о вчерашнем вечере во всех красках. Стало ужасно стыдно за себя. Снова целоваться с малознакомым мужчиной, который почти женат — это верх цинизма.

Ведь негоже так презрительно относиться к нормам морали.

Но также нельзя упускать тот факт, что между нами существуют явные признаки взаимного притяжения.

Нашего союза не может быть. И Бестужев должен это прекрасно понимать!