Именно эти тайные мемуары в виде увесистой книги в 2017 году выходят в издательстве «Просвещение» под названием «Записки из чемодана».

Сразу после публикации эта книга вызвала много споров. Был ли корректен подход к публикации? Все ли в порядке с аутентичностью? Высказывалось и откровенное недоверие к публикатору документов журналисту Александру Хинштейну…

А зря.

Это оказались не просто истории становления советских спецслужб и доверенного лица Хрущева. Тут, как в нормальном дневнике, есть порой вполне внешне нейтральные эпизоды, которые должны быть понятны лишь лицам осведомленным, участникам событий и при этом свидетельствуют о его причастности ко многим тайнам.

Другая важная деталь: Иван Серов пострадал из-за близости к полковнику ГРУ Олегу Пеньковскому, завербованному британской разведкой. Серова лишили наград. Созданием этого текста, пусть и тайным, он, вероятно, хотел реабилитироваться и напомнить о том, что по-прежнему много чего знает.

Вот что пишет Серов об интересующем нас визите советской делегации в главный вуз Индии: «Утром после завтрака поехали[199] в Делийский университет, расположенный за городом. Классы и аудитории – все не по-нашему. В ряде случаев высятся четыре каменные стены без крыши, в середине такого колодца стол для преподавателя, вокруг которого скамейки и столики для студентов.

Видели[200] там преподавателя[201] русского языка, сам он “из Петербурга”[202] выехал в Индию после революции[203]. Живет здесь небогато и все время мечтает вернуться на родину[204]. Хрущев спросил[205]: “Так в чем же дело?” – “Не дают визы на въезд”. Хрущев сказал мне записать фамилию, и надо помочь выехать. Я вечером дал телеграмму Ивашутину, чтобы впустили в СССР»[206].

«Записать фамилию…» – получается, что глава КГБ Серов совершил целый визит в Делийский университет лишь для беседы с неким неназванным преподавателем русского языка? Причем Серов явно рисковал – за его машиной обязана была следовать машина индийской охраны. Видимо, полностью скрыть этот визит было просто невозможно, поэтому для индийской стороны должны были быть предложены какие-то объяснения поездки.

То, что разговор с Хрущевым шел только о Шибаеве, не вызывает никаких сомнений. Преподавателей русского языка в тот момент было всего двое – он и Есаулов. Серов считает важным доложить об этом эмигранте и его желании вернуться главе страны!

Уточню, что, согласно мемуарам Серова, данное событие происходит «на следующий», то есть второй, день визита советской делегации в Индию – конкретно 19 ноября 1955 года. Казалось бы, незначительный эпизод. Какой-то страдающий преподаватель, видимо, с ностальгией… Зачем же глава КГБ Серов встречается с ним, передает его просьбу генсеку, а тот тут же откликается и решает вопрос положительно?

Конечно же, я не предполагал, что тайна замурованного чемодана отзовется в истории с секретарем Рериха. Но так и случилось!

Поразительна последовательность действий главы КГБ: разговор с Шибаевым Серов передает Хрущеву. Тот не предлагает решить вопрос с паспортом в консульском отделе посольства СССР в Дели – а ведь это было бы проще, логичнее и законней. Вместо этого дело передается аж первому заместителю главы КГБ – Петру Ивановичу Ивашутину, приказ которому шлется в виде правительственной (и, несомненно, секретной) телеграммы. Почему-то Шибаева теперь должны были просто «впустить» в СССР.

Вот так, одной фразой Хрущева решена судьба человека, который служил секретарем Рериха, когда тот жил в долине Кулу, человека, который был одним из посыльных Рериха в дипломатические миссии СССР в Берлине и Риге.