– Поэтому тебя Упырем прозвали?

– Ну, можно сказать и так. Хотя есть и другие причины. Я не обижаюсь. У каждого свой способ заработка. Поверь, мой не из худших, – со странной усмешкой добавил он.

– А разве наниты не могут тебя восстановить?

– Ты о генетической деформации? Нет. Микромашин выше третьего уровня мне за всю жизнь в руки не попадалось. А чтобы такой недуг исправить нужны наниты пятой модификации. Кстати, вот еще один совет – немного окрепнешь – сходи туда, где андроидов поддержки завалил. В любом случае в накладе не останешься. Отыщи препарат, который они хотели тебе ввести. Наверняка субстрат нанитов, раз твоя кровь потребовалась.

Игнат кивнул. Имя даже в мыслях звучало непривычно, как откровение.

– Теперь я могу идти?

– Да. Претензий к тебе нет. Я сообщу нашим результат идентификации. Но будь осторожен. Репликантов прорыва вживую никто не встречал.

– А в чем мое отличие от других?

– Продвинутый нейроинтерфейс и разного рода боевые способности, однако базовые наниты их не потянут. Может и будут происходить спорадические включения, но только при критических обстоятельствах. Так что вот, держи, – Упырь протянул ему небольшое устройство с креплением в виде браслета. – Это коммуникатор.

– Для связи?

– В основном. Еще через него можно к местной сети подключаться. О своем происхождении пока лучше помалкивай. А имя и позывной – скажи Упырь надоумил.

– Спасибо. Отплатить мне нечем.

– Придет время – сочтемся. Пока осмотрись, пообвыкнись. Пустующих домов в округе достаточно. А натура со временем свое возьмет. Раз смог из топей выбраться, значит навыков тебе не занимать, просто дремлют они до поры.

Так для Игната началась новая жизнь.

Он вышел от Упыря в полнейшей растерянности. Уже наступила глубокая ночь. Нижние ветви могучих деревьев по-прежнему источали свет, а выше царила мгла. Защитный купол, надежно маскирующий городок, не позволял увидеть берег болота или другие окрестности.

Осматриваясь, Игнат медленно шел по улице. Плотная и аккуратная застройка постепенно исчезла, обнажив истинную структуру древнего поселения. Теперь вокруг возвышались разрушенные небоскребы. Вековые деревья были искусно вписаны в архитектуру мегаполиса. Свечение их ветвей скорее всего являлось результатом генетического конструирования.

По сути, большая часть накрытого куполом пространства никем не использовалась. На глаза попадались широкие лестницы, огрызки транспортных развязок, и даже сборки шахт гравитационных лифтов – каркасы таких сооружений вздымались ввысь и тонули во мгле.

Древний город имел ярко выраженную уступчатую архитектуру. В прошлом он был просторным и светлым – тут изобиловали площади и парки, в цоколях высотных зданий располагались огромные помещения торговых центров и других инфраструктур мегаполиса, – многие понятия и связанные с ними образы генерировались на подсознательном уровне, словно в его нейрочипах до сих пор сохранилась частичка памяти прототипа.

Повсюду виднелись следы разрушений, но шрамы былого постепенно и неуклонно поглощала природа. Из трещин в бетоне проросли трава и кустарник. Во время дождей вода потоками сбегала по улицам, создавая наносы песка и гравия.

От созерцания окрестностей его отвлек автоматически включившийся коммуникатор. По-видимому, он был заранее настроен на определенную частоту и сейчас работал в режиме рации:

– Мех, где тебя носит?!

– На связи.

– Барьер не работает! В чем дело?!

– ГФС[1] накрылся.

– Да как же так?!

– Молча. Энергоблоки сдохли, все разом. Перегрузка. Кто-то навел блуждающую червоточину. Уже занимаюсь. Периметр контролируйте!