– Куда, суки, собрались, я спрашиваю?!

– На прогулку. – Чтобы перезарядить «трость», нужно было посильнее сжать набалдашник. Щелчок – оружие встало на боевой взвод.

– Да вы у меня кровью ссать будете! – С дубинкой в руке взъерошенный выскочил из-за бронестекла.

Раздался хлопок. Грудь милиционера заляпало голубой слизью – будто кто высморкался, а через миг коридор озарила вспышка. Взъерошенный даже не понял, что случилось, его мозг еще жил, хотя легких и сердца не осталось. Пройдя пару шагов, он что-то даже просипел, а потом рухнул навзничь.

– Ты что делаешь?! – вскинулся Жуков-младший. – Нельзя! При исполнении… Люди же!

– Да ладно… На́ вот тебе.

В ладонь ему легло удостоверение личности элитного союзника – плоский прямоугольник размером с большой палец руки с выжженными на нем буковками «Иван Владленович Жуков».

– На память о прошлой жизни. И не стоит благодарности. – В руке у хромого возник тетрапак с апельсиновым соком, по прозрачной трубочке скользнула к губам желтая жидкость.

Сок?.. Иван мысленно примерил поверх коротких русых волос капюшон и прикрыл мелкие шрамики лица портретом Председателя. И животик имеется, и комбез из черной искусственной кожи. Как же сразу не догадался?! Тот самый ублюдок, что бросил ему вызов на крыше!

Иван расправил плечи, сжал кулаки.

– Узнал-таки? – Последние капли сока скользнули по трубке вверх. – Меня, кстати, Тарсус зовут. Но ты, малыш, можешь звать меня начальником. Да, так лучше всего.

На пробежке, когда столкнулись, этот Тарсус украл у Ивана чип. Очень ловко украл, умело. Но зачем кому-то чужое удостоверение личности? Оно настроено на конкретную биометрию, только хозяин может им пользоваться.

– Думаешь, зачем я взял? Надо ж было убедиться, что ты – тот, кто нужен.

Пустой пакет упал на пол.

Из динамиков у потолка раздался вой сирены. Голос, записанный много лет назад, потребовал: «Всем оставаться на своих местах! Запрещено покидать участок до особого распоряжения властей!»

Только сейчас Жуков-младший заметил, что «зрачки» видеокамер, натыканных тут и там, устремлены на него и Тарсуса. Да их же снимают!

Он шагнул к ближайшей камере и, задрав голову, четко произнес:

– Меня зовут Иван Владленович Жуков. Я и моя семья… мы – жертвы, на нас напали шпионы! Мы…

«Трость» с треском сложилась в небольшой цилиндр.

– Жаль, заряды закончились. Эй, жертва, ты чего, не врубился? Папашу твоего арестовали как врага народа, и сам ты теперь – враг. А с врагами в Союзе не церемонятся.

После бойни в милицейском участке Ивану трудно будет доказать, что он ни при чем, просто стоял рядом с убийцей, разговаривал с ним, и вообще… Но видеокамеры-то засняли случившееся в подробностях, а значит, все в порядке, видно же, что Иван не виноват!

– Сюда скоро со всей Москвы менты сбегутся и нас живыми брать не будут. Ты как хочешь, малыш, а я пошел. У меня на вечер планы.

На экране телевизора «Русская рулетка» подходила к концу. Обе женщины были еще живы. Ругаясь, они по очереди вращали барабан и подносили ствол к виску. И все это быстро-быстро – осталось меньше двух минут до того, как им в комнату пустят смертельный газ.

Стоит ли надеяться на помощь милиции после того, как Ивана сдали шпионам? Нет. Возможно ли, что, прибыв сюда, слуги закона откроют огонь на поражение? Да. А если он погибнет, это никак не поможет отцу. И за мать он так не отомстит. А парень в черном, Тарсус, какой-никакой, а все же союзник – защитил ведь от шпионов. Правда, его мотивы неизвестны, но…

Убраться отсюда, дождаться реакции властей на случившееся? Вариант. В любом случае здесь оставаться бессмысленно и опасно.