– Эть! – воскликнул Роб. – Не то… Не то…

Осознав, что Киршнер никуда не собирался уходить, Динеш запустил второй компьютер, поднеся к датчику рядом с веб-камерой свой висевший на шее бейдж. Оживший монитор потребовал взглянуть в объектив и, узнав через него радиоастронома Динеша Тхакура, открыл доступ к системе.

Собранные учёным за ночь данные остались на сервере, правда, судя по тому, как именно был закрыт отчёт, структурировать записи во избежание ошибок астроному следовало заново.

Уловленное радиоинтерферометром пока представляло собой набор кода и графиков, которые ещё предстояло перевести в удобный обывателю визуальный вид, но для радиоастронома многое было понятно и так. Пусть «Сверхбольшая Антенная Решётка» и не могла сравниться по мощности со SKA8, охватывая ничтожный клочок космического пространства, было очевидно: Галактическая нить минувшей ночью просто сияла радиосигналами, подобно городским улицам во время дивали9. Вот уж где действительно свет победил тьму.

Динеш откинулся в кресле, пытаясь представить, как выглядела полная картина наблюдаемой Вселенной в момент всплеска радиосигналов. Это наверняка была огромная светящаяся паутина с разноразмерными прорехами. Войды. Космические пустоты, сформированные из материи под влиянием Тёмной материи в момент ускоренного расширения Вселенной. Если уж и существует нечто похожее на истинное «ничто» – то это войды.

Закрыв глаза, Динеш под ворчания Киршнера попытался представить себе бескрайнее «ничто». Пустую область. Ни комет. Ни пыли. Конечно, какие-нибудь блуждающие нейтрино или фотоны в космические пустоты залетают, но в умозрительной пустоте Тхакура не было даже их. Не было и пространства. Не было наблюдателя. И «ничто» исчезло. А вслед за ним ушло и сознание Динеша. Наступившее полное отсутствие всего потянулось из тьмы наружу, туда, где ещё оставалось хоть что-то.

– Оп-па-а-а! – протянул Киршнер, авиационной бомбой врываясь в мгновение небытия радиоастронома.

Отсутствие отхлынуло куда-то в пещеры подсознания. Тхакур открыл глаза и вновь обрёл себя. Напряжённый Роб сидел за его компьютером, роняя пот с лица прямо на клавиатуру, рабочий блокнот и распечатанную на официальном бланке характеристику Динеша. Прошитая солёными каплями бумага местами взбугрилась. На подпись начальству такое подавать было сомнительно.

– Оки-Доки! – гаркнул Роб.

Чтобы встать, не цепляя ничего своим внушительным животом, он настолько сильно оттолкнулся от столешницы, что опрокинул кружку с остатками кофе. Тёмная жидкость поползла по документам под клавиатуру, но Киршнер этого будто не заметил.

Не бросился спасать уже ненужные бумаги и Тхакур. Всё его внимание было обращено вниз с балкончика кабинета. Там расположенные в три ряда амфитеатром пустующие рабочие места освещала видеостена, на которую Роб вывел данные, принесённые вернувшимся от загадочного объекта импульсом радиоинтерферометра.

Появились первые цифры. Объект по космическим меркам был ничтожно мал и располагался чуть больше, чем в миллиарде и двухстах миллионах километров от Земли. По прикидкам Динеша, примерно на таком расстоянии в это время находился Сатурн.

Он был уверен, что поблизости с этой планетой не должно наблюдаться никаких зондов. Коммерческие и научные интересы, как и межпланетные аппараты, пока вращались вокруг Юпитера и его спутников. И всё же для достоверности Динеш сверил полученный сигнал с каталогом действующих в космосе кораблей. Результата попытка не принесла.

Спустившись по лестнице в просторное прохладное помещение, он прошёл сквозь тень от мониторов персональных компьютеров и остановился на максимально близком к видеостене расстоянии, с которого изображение не рассыпалось на отдельные пиксели. Где-то наверху в полумраке кряхтел Киршнер.