– Повторите, Гнездо! – потребовал майор. – Приём.

– Двести тринадцать…

– Другое, про катапульту. Приём.

– Клёст, указаний не было, – ответил центр управления. – Приём.

Рябь повторно пробежала по дополненной реальности внутри визора и по экранам приборов. Шлем оповестил об отключении радиодвойника, однако эфемерный «П-24» справа от настоящего не исчез. Он совершил резкий манёвр и навалился на самолёт Эйстрайха.

Визор показал, как линии, схематично изображающие фантом, прошли сквозь истребитель. Эйстрайха потянуло за ними в сторону, и он вылетел за пределы кабины слева. Вокруг него светилась зелёная сетка каркаса двойника. А настоящий «П-24» остался на прежней траектории. Майор увидел, что по-прежнему сидел в кабине. Его сознание будто отделилось от организма и теперь парило бестелесным призраком внутри радиоклона самолёта. Снизу распростёрся город.

Всё пространство вокруг дрогнуло точно так же, как мгновение назад смаргивали в сбоях дисплеи приборов, и Эйстрайха толкнуло обратно в тело. Однако после возвращения в осязаемый мир ощущения, казалось, не изменились. Побывав там, вне себя, он вдруг почувствовал иллюзорность материального. Поднял визор и согнул несколько раз пальцы. Они слушались, но было в их поведении что-то странное. Словно снаружи него находился не он сам. И этот кто-то внешний был как клоун, стоящий по другую сторону пустой рамки от случайного зрителя цирка и изображающий его отражение в зеркале. Поразительно достоверный обман.

Радар запищал, предупреждая о повторном столкновении с призрачным «П-24», а затем смолк. Как и вся электроника. Истребитель качнуло. Струи плазмы, вырывавшиеся из двигателей, угасающе захлопали у хвоста, потряхивая фюзеляж. Высота стремительно начала таять.

Приборы ожили, позволив добавить тяги, и тут же вновь потухли. Машина подпрыгнула камушком, пущенным по воде. Подкрылки зафиксировались в последнем положении, подкручивая «П-24» через хвост. Ещё немного, и самолёт мог бы свалиться в плоский штопор. Выйти из такого положения с наблюдающимися сбоями всех систем было бы невозможно.

Эйстрайх приготовился к манёвру и считал. На пятой секунде индикаторы внутри панели начали зажигаться. Помня о чувствительности органов управления, майор осторожным движением выровнял самолёт, зафиксировал его на плавный подъём и начал наращивать тягу.

– Катапультируйся, Лёня, не тяни!.. – успел прореветь шлем, прежде чем электроника отказала в третий раз.

Эйстрайх и не думал запускать катапульту. Он считал. Пять секунд. Оценивал потерю высоты. При грамотных действиях ещё было возможно увести самолёт за пределы города к виднеющемуся впереди лесу. А потом… Разве что верхушки деревьев подстричь собой. Майор не испытывал тревоги по этому поводу. Возможно, сказалось недавнее ощущение ирреальности окружающего, но и без этого его всегда преследовала уверенность в предрешённости собственной судьбы – ему было предначертано погибнуть в полёте далеко от поверхности Земли.

Радар отобразил точку позади. Затем ещё оду левее спереди. Пара возникла прямо над фонарём кабины. Пилот оглядел небосвод, но ничего не увидел. Не желая принимать очевидное, он опустил визор шлема. Зажглись визуальные подсказки виртуального помощника, демонстрируя силуэты окружившей его целой эскадрильи радиодвойников «П-24». Один из верхних заложил пике и прошил самолёт Эйстрайха насквозь. Системы вырубило.

– Камикадзе-камикадзе, – протянул лётчик, считая секунды. – Ничего не бойся…

Теперь, когда стало окончательно понятно, что именно являлось причиной сбоев, он мог попробовать им противостоять. Однако решение бороться оказалось ошибкой. Едва при возобновившемся управлении Эйстрайх с помощью «Бочки» заставил фантом проскользить мимо, остальные взбесились и один за другим устремились к нему. Попадание вышло двойным.