Кара рассказала, что её даже переименовали по имени текущей владелицы и теперь на бирках лучших ритуальных саванов будет красоваться гордое «Фабрика им. Бажены Дракулешти».

Стана, узнав об этом, часто-часто захлопала ресницами. Видимо, что-то попало в глаза. Но девочка не заплакала. Сдержалась.

Чем-то эта фабрика была дорога Стане. Чувствовалась в этом искреннем её негодовании что-то глубокое, застарелое.

Лестная новость о переименовании фабрики Бажену никак не тронула. Как и длинный список «её» богатств.

Они всё еще были для Бажены строчками на бумаге. И даже увидев своими глазами здания и земли из «наследного списка», девушка все равно не ощущала себя их настоящей владелицей.

В ее жизни никогда не было лишних денег. А те, что были, приходилось зарабатывать.

В детстве она помогала бабушке в огородике, который они разбили на краю заброшенного колхозного поля.

По выходным они вместе продавали выращенное на рынке.

Потом учеба в университете, где приходилось выкладываться на полную катушку. Пока другие гуляли ночами и ходили в клубы, Бажена аккуратными округлыми буквами строчила рефераты для однокурсников – заработок был стабильный. Во время сессий, так вообще – заваливало.

Работа после университета давала постоянный доход, которого всегда хватало «для поддержания штанов», но не больше. На новые туфли она еще могла накопить, но на холодильник или машину — нет.

Впрочем, машину она себе могла позволить — стиральную. Но самую простую, с вертикальным барабаном и двумя режимами стирки.

Деньги не падали Бажене на кудрявую голову. Может, потому она и не знала, что делать сейчас. Что ни день — новые приобретения. Точнее новости о том, что ей что-то еще принадлежит.

Владение замком? Ну давайте посмотрим, что там за замок. Фабрика одежды? Неплохо, может еще и туфли без каблука для прогулок по брусчатке мне сошьют?

— Сошьют конечно, — заверила ее Кара, — шить для бальсы и ее семьи — когда-то было единственной задачей мастерской.

Мастерскую основал портной первой бальсы – Марии-Луизы Дракулешти. Он приехал с ней из Италии и остался. В фабрику для массового пошива мастерская переросла уже при Владе.

Во время завтрака Стана оживилась. Именно она рассказала Бажене об истории производства, количестве швей, что и в каких объемах сейчас производится. Девочка проводила на фабрике все свободное время и мечтала её возглавить. Сейчас же, с появлением Бажены, переживала, что новая «сестра» займёт её место – так Бажене шепнула Кара, когда Станка отошла к машине.

– Ерунда какая, – пробормотала примар.

Когда бутерброды (они же сэндвичи) закончились, а солнышко нагрело близ парящую тучку до полного исчезновения, дамы из клана Дракулешти поднялись и гомонящей на разных языках компанией поехали дальше, наверх.

До которого, как оказывается, осталось немного. Ближе к вершине снова похолодало, а после, когда Бажена уже готова была увидеть группу замерзших альпинистов, перепутавших Миору с Эльбрусом, они вывернули на зеленую полянку с примечательным черным валуном в самом её центре.

Собственно, валун был примечателен в первую очередь тем, что перегородил дорогу в прямом смысле этого слова.

То, что до этого можно было назвать дорогой, ныряло прямо под него и с обратной стороны не выныривало. Бажена обошла валун, спугнула пару ящериц и какую-то серенькую змею, потопталась в траве, и пошла обратно к машине.

— Дальше пешком? — спросила она у Доры и Тишши.

Но малышки, смеясь, уже убежали вправо, за обломок какой-то стены.

«Стоп, что еще за обломок!? — Бажена повернулась, ища хоть что-то, что напоминало бы ей величественное строение, виденное на гобелене.