То ли голос Бажены местами заглушал рев моторчика, то ли сказывалось лингвистическое любопытство румынского родственника. Но факт остался фактом. Серхио в первую очередь заинтересовался загадочным русским праздником — Днём Сюрка.

Пришлось Бажене отвлечься от собственных скомканных мыслей, и развернуто объяснить, что мол, нет, День Сурка не имеет никакого отношения к Дню Сюрка. И вообще, сюрок — это очень редкий, почти неуловимый зверь. Приходит в дни, когда все идет наперекосяк. Или делает так, чтобы ситуация, мягко говоря, усугубилась до легкой степени безумия. Иногда и до тяжелой.

— О! Понимаю! — закивал пепельными кудрями Серхио. — У нас такое бывает часто. Помню, последний раз как раз на Мэрцишор.

«Да что у них там было? На этот их Мэрцишор?»

Тут он умолк, отвернувшись в сторону. Но уже через мгновение, наконец-то, сам вернулся к рассказу о Дракуле. Бажене было интересно, но последние полчаса она никак не могла придумать, как бы невзначай его расспросить.

— Когда я говорю «Дракула», я говорю, конечно, не о Владе Цепеше. — он усмехнулся. — Ты же сразу подумала про колосажателя, верно? Твой замок принадлежал Владу Четвертому, его сыну. А Дракул — это его, как бы сказать...

— Фамилия?

— Пусть будет и фамилия. В первую очередь тебе нужно будет привести замок в достойный вид.

Со слов Серхио, Влад, тот самый, Четвертый, очень любил этот замок. И в обязанности Бажены, как наследницы входил «уход за замком и территорией вокруг». Как поняла Бажена, уход замку требовался, но окончательное решение о его судьбе должна была принять именно она.

— А в чем проблема? Почему без меня никак? Или ещё одна формальность, как с вступлением в наследство?

Тогда ей совершенно не показалось странным, что старинное сооружение нельзя ремонтировать и строить без её согласия — другая страна, другие законы. А штрафы в Европе — ух! Наверняка баснословные, шаг в сторону без согласования — без штанов останешься. Что говорить о несанкционированном ремонте старинного замка!

— Необходимость, Бажена, — ответил Серхио, — мы можем сколько угодно стричь газоны вдоль стен, но только истинная наследница вдохнёт жизнь в эти земли.

Бажена вздохнула. Часто было непонятно, но она делала скидку на языковой барьер.

Да, это настоящее чудо, что Серхио, ни разу не бывавший в России до этого момента, знает русский. Но учился, он, видимо, по каким-то дореволюционным учебникам. Наполненным поэзией и метафорами, от которых Бажена, прорвавшаяся в детстве через все прелести лихих девяностых, была далека, как эти самые девяностые от возвышенных четверостиший поэтов Серебряного века.

— Серхио, — мягко перевела тему Бажена, — вы говорили, что подготовили мне какие-то материалы, почитать, пока мы летим.

— Да, конечно, — он кивнул на картонную коробку по правую руку от её кресла, — я подобрал из то, что было издано на русском языке. Думаю, с чем-то вы уже знакомы. Лететь еще два васа, вы быстро читаете?

— Полтора, — послышался крик из-за перегородки.

— Даже не думай, — крикнул в ответ Серхио и пояснил Бажене, — Раки очень молод и любит скорость. Это может быть опасно.

Из-за перегородки донеслись слова Раки на незнакомом Бажене языке. Серхио нахмурился и что-то ответил пилоту. Выражение лица у него было при этом отечески строгое, даже немного суровое. Через мгновение зашумело в ушах. Очевидно, Раки послушался и сбросил скорость.

— Сунул ракий рукий в рекий, рак за рукий ракий цап… — задумчиво пробормотала Бажена, потроша коробку. — Серхио, изволите шутить?

Она отложила первую книгу в сторону и достала вторую, удивившись не меньше.