– Значит, на посту один боевик службу несет?

– Один.

– Понятно! Если что интересное проявится, сразу же сообщи мне.

– Принял!

Тимохин отключил рацию. И вновь наступило нестерпимо тягостное ожидание. Жара усилилась. Хорошо еще, что здесь, в горах, и мошкара не доставала. А то вообще была бы «тоска». Александр закурил, пуская дым по траве. Здесь это можно, а вот за перевалом уже нельзя, да и не до перекуров там будет. Он посмотрел на часы: 16–10. Интересно, сколько времени потребуется службе Главного управления собрать и проанализировать данные по его запросу? Час или сутки? Хотя нет, сутки – это слишком. Группы должны провести штурм завтра в 05–00, а значит, данные придут раньше. Впрочем, какая разница? Все одно ждать. А это хуже всего. Лучше бы штурм, бой, нежели эта тягомотина в поросшей колючим кустарником балке.

Крымов вызвал на связь Тимохина в 20–10.

– На связи!

– Принимай информацию по запросу. Усадьба еще осенью принадлежала одной чеченской семье, бежавшей в свое время из Грозного. Беженцы построили дом и прилегающие строения. Разводили скот. В общем, жили спокойной, мирной жизнью, пока на них не вышли отморозки Талиба. Боевики уничтожили семью и обосновали в усадьбе лагерь. Удобно, суки, устроились. И вода рядом, и крыша над головой, и жратва есть – у хозяев была приличная отара. Впрочем, от нее, наверное, уже ничего не осталось?

– Да, отары поблизости не видно, а где-то на удалении от базы боевики пасти скот не будут. Да и не их это дело.

– Относительно здания, я имею в виду дом, – продолжил Крымов, – он устроен просто. За центральным входом прихожая, справа лестница, слева кухня-столовая, впереди вторая комната, из которой налево и направо ведут проходы в еще два жилых помещения. Схема второго этажа идентична первому, только вместо прихожей холл. В общем, на каждом этаже четыре комнаты. Под домом небольшой подвал, подземных ходов нет – так что где-либо спрятаться и подорвать дом главарь банды не сможет. Тем более для этого требуется столько взрывчатки, сколько банда с собой, даже используя технику, притащить не смогла бы. Стены прочные, толстые. Из холла на крышу ведет приставная лестница. Окна-бойницы, но это ты и сам знаешь. Теперь левое от перевала здание. Это сарай. Раньше в нем мирные чеченцы хранили всевозможную хозяйственную утварь; что сейчас в нем, неизвестно. Аналитики считают, что в нем вполне может разместиться человек 10–15. Правое здание – баня. Она тоже может быть переоборудована под казарму. Но вернемся к дому. Как я уже говорил, стены его толстые, крепкие, выдержат прямое попадание выстрела «Мухи». Но одно слабое место в главном здании все же есть. Бывший хозяин усадьбы при строительстве дома сначала сделал на первом этаже три комнаты и сквозной коридор с выходом к ферме. Но затем отчего-то решил провести перепланировку и соорудил комнату, заложив проем двери с тыла здания силикатным кирпичом, что снял с фермы. Толщина проема – полтора кирпича. И внешне для вида обложил камнем. Вот там пробить при необходимости дополнительный вход вполне можно, используя выстрел гранатомета или заряд направленного действия. У меня все. Вопросы?

– Откуда у Феофанова столь подробная информация, ты не интересовался? – спросил Тимохин.

– Представь себе, интересовался. Оказывается, к семье прибился бездомный мужчина. Хозяин пожалел его и взял в работники. Он пас отару, когда появились бандиты, и спрятался. Он видел, как расстреляли семью, в том числе шестерых детей. Этот чабан принимал участие и в строительстве дома. А вот как на него вышла разведка, генерал мне не доложил.