Капрал глубоко вдохнул, собираясь гаркнуть во всю глотку, чтобы приструнить сосунка, не имеющего ни малейшего понятия о воинской субординации. Но, покосившись на курносую простодушную физиономию, над которой топорщились белые как лен волосы, неожиданно для себя выдохнул и ответил с несвойственной ему терпеливостью, чуть ли не по слогам, будто увещевая малое дитя:

– В гарнизон войска стягивают. Объявлена полная боеготовность. По всей провинции солдат вербуют. Новичков, таких как ты вот. На запасных аванпостах восточного берега часовых выставили. А с войсками маги учения проводят, рассказывают, как с зомби справляться. Значит, некромантов ждут. Понятно?

– Ага. – Сид поскреб белобрысый затылок и спросил: – Дядь, а что такое аванпост?

– Башня это, башня, задери тебя блоха! – взревел Вартон. – Слушай, откуда ты взялся такой бестолковый?

– А из Подпалины, – ничуть не обидевшись, широко улыбнулся мальчишка, – это деревня такая. Здесь, неподалеку. Там виноград выращивают.

И снова что-то екнуло в груди капрала. Он, всегда нещадно гонявший молодняк, никому не дававший спуску, почему-то не мог заставить себя приструнить этого нелепого паренька. «Старею, что ли?» – сердито подумал Вартон и, сам того не желая, спросил:

– А чего тебя в солдаты понесло? Сидел бы в своей деревне, сеял виноград…

– Виноград не сеют, – рассмеялся Сид.

– Ну полол бы, что ли, задери тебя блоха. А ты, понимаешь, на войну подался.

– Империю защищать, – доверчиво поделился парень. – Нас трое у матери. Старший, Сторк, уже три года в кавалерии служит. Капрал, как ты, дяденька. – В голосе Сида явственно прозвучали горделивые нотки. – Средний, Велин, – год в секачах. Ну а я что, хуже? Империи нужны воины, а в деревне скучно.

– Да уж, без тебя империи просто никуда… – пробормотал капрал.

Сколько этому курносому юнцу – восемнадцать? семнадцать? У него, у Вартона, вполне мог бы быть сын такого возраста. Мог бы. Да нету. Воинская служба не располагает к тихой и спокойной семейной жизни. Двадцать лет назад он ушел из родной Большой Перчинки в поисках приключений. Так же, как Сид, мечтал служить империи. И он честно служил. Четыре года в колониях Южного континента, еще пять – в Лесном крае. Потом здесь, на границе с Восточным эмиратом. Джунгли, дикари, стычки, вылазки белоглазых, ранения, смерти друзей. Учения, побудки, молодое пополнение, муштра, еще муштра. И снова смерти, уже этих, молодых, которых он обучал. Дряхлые, разваливающиеся крепости, спивающиеся от тоски офицеры; холеные пузатые чиновники, изредка наведывающиеся с проверками из столицы; вечно задерживающиеся обозы с продовольствием, плохая жратва, от которой бурчит в брюхе; мизерное жалованье; ноющая боль в старых ранах. Служба империи, задери ее блоха! Самое смешное, что теперь Вартон уже не понимал, зачем потратил на нее целых двадцать лет. Но зато знал: он дослужит до сорока и уйдет. Уйдет в село Большая Перчинка, тихая жизнь в котором когда-то показалась ему пресной. Вернется в родной дом, где ждут его старики-родители. Отдохнет, подлатает жилище, наверняка обветшавшее за время его отсутствия, от души выпьет старки с соседями. А потом выберет скромную хозяйственную девушку и женится. А что? Он еще вполне крепкий и сильный. И у него будут дети. Обязательно будут.

Но в день своего сорокалетия капрал узнал: возвращаться некуда. Большой Перчинки больше нет. Нет ни матери, ни отца, ни сестры, ни соседей, ни хозяйственной девушки. Какая-то заезжая некромантка превратила всех селян в зомби. Он не успел.