Откинувшись на спинку стула, я рассеянно поглядывал на него.

– Кто-кто? – переспросил Диксон и стал слушать.

Из трубки еле-еле доносился чей-то голос: высокий и отрывистый. Слов я разобрать не мог.

Диксон вдруг съежился.

– Понимаю, – пробормотал он в трубку. – Да, конечно. Да. Само собой. – Он снова превратился в слух, а потом раздался щелчок: связь оборвалась. Диксон медленно положил трубку на рычаг, а потом уставился на свою промокашку. Я заметил у него на лбу капельки пота. А раньше их не было.

– Итак, что может быть общего между этими блондинками? – повторил я после долгой паузы.

Вздрогнув, Диксон посмотрел на меня с таким удивлением, словно забыл о моем присутствии.

– Боюсь, наше время подошло к концу, мистер Спивак. – Он тут же отвел взгляд. – Было очень занимательно с вами познакомиться. – Редактор встал и протянул мне рыхлую потную ладонь. Лицо его сделалось белым как бараний жир, а над правым глазом подергивалась жилка. – Думаю, вам больше не стоит сюда приходить. Ваше время – ценный ресурс, и мне не хотелось бы тратить его впустую.

– Пусть мое время вас не беспокоит, – сказал я. – Эту проблему я утрясу сам. – Вынув из кармана блокнот, я раскрыл его и показал Диксону двадцать пять долларов, спрятанных между страницами. – А ваше время оплачивается, так что и по этому поводу переживать не стоит.

– Вы очень предусмотрительный человек, – заметил Диксон. Ни во взгляде, ни в голосе у него не появилось ни капли интереса. – Но мне нечего вам продать. Понимаете, мистер Спивак? Продать нечего.

Убрав блокнот, я задумчиво посмотрел на Диксона:

– Кто вам звонил?

– Вы его не знаете, – ответил редактор, безвольно опускаясь в кресло. – До свидания, мистер Спивак. Уверен, вы без труда найдете выход.

Положив ладони на стол, я придвинулся к Диксону:

– Готов спорить, это был Мейси. Или Старки. – Я не сводил с него глаз. – И вам велели держать рот на замке, а не то… Ну, я не ошибаюсь?

Зажмурившись, Диксон съежился еще сильнее.

– До свидания, мистер Спивак, – тихо сказал он.

– Ну пока, – ответил я и вышел из комнаты.

Когда я направлялся к выходу, уксусная дама смерила меня взглядом.

– Ваш старикашка ноги со страху обмочил, – сообщил я. – Зажгите для него камин.

Я чувствовал, что она смотрит мне в спину, но не оборачивался. Захлопнув за собой дверь, я медленно спустился по лестнице, непроизвольно насвистывая «Траурный марш» Шопена.

Кирпичное здание «Истерн-отеля» было невысоким – всего три этажа, – но довольно длинным. Фасад был украшен металлическими пожарными лестницами, а на крыльце стояло штук двенадцать кресел-качалок.

Я поднялся по ступенькам, миновал веранду и вошел в фойе. Окинул взглядом пальмы в горшках, громоздкую мебель из красного дерева и медные плевательницы.

Клерк за стойкой регистрации возился со своим журналом. Напротив стояла высокая девушка. Ее золотистые волосы покоились на воротничке серо-голубого клетчатого платья. Через руку у нее был перекинут светло-серый плащ, а у ног стоял чемодан, обклеенный гостиничными ярлыками.

Я подошел к стойке и застыл в ожидании.

– Вы бронировали номер? – спросил клерк, обращаясь к девушке.

Она сказала, что нет, не бронировала.

Клерк с сомнением посмотрел на нее. Похоже, собрался отказать.

– Зачем бронировать? – спросил я. – У вас тут свободных номеров как у собаки блох.

Холодно посмотрев на меня, клерк развернул журнал к девушке. Бросив на меня быстрый взгляд, она записала свое имя. Симпатичная. Хорошая кожа, мелкие, правильные черты лица. Чувственная внешность.

Клерк выдал мне ключ, и я направился к лифту. Негр-портье подхватил чемодан и пошел вслед за мной. Мгновением позже к нам присоединилась хозяйка чемодана, и все мы поехали на третий этаж.