– Да не ной уж, – усмехнулась я, бросив на стол мелкую серебряную монету. За время моего отсутствия не изменилось ничего, даже Адам ныл точно так же, как и раньше. – Всем по кружке твоей кислятины за мое здоровье!

– Эй! Рогетта! А мне? – впервые выказал беспокойство Крупп.

– Народ наемный, – я развернулась к стойке спиной, обводя довольным взглядом штук двадцать рож разной степени ободранности.

– Рагетта, да ты что?! – возмущенно заорал полугном, перебивая тост.

Я демонстративно поковырялась в ухе:

– Ветер в трубе гудит, что ли? Вроде, и выпить не успела, а голоса какие-то чудятся. Ладно. О чем это я? Ах да! Народ наемный!..

– Рогетта! Зараза! – буквально взвыл оскорбленный в лучших чувствах Крупп.

– О, брат! – притворно удивилась я, поднимая голову. Дольше тянуть было опасно, «брат» мог и запустить в меня чем-нибудь тяжелым, вроде сапога или ножен. Бывали прецеденты. – Что ты там делаешь?

– Люстрой работаю! – оскалился полугном. – Не видишь, что ли? Так что ты мне мою посудину сюда левитируй, если твоему ведьмовству не трудно.

– Конечно, брат! Трактирщик, бочонок вина сюда!

– О, да! – обрадовался Крупп. – С таким маслом я готов светить хоть всю ночь!

От хохота наемников затряслась не только люстра, но и вся таверна. Впрочем, я не отставала от них и в конце концов уронила полугнома на чей-то стол. Орк, внезапно обнаруживший в своей тарелке чей-то здоровенный башмак, с минуту подумал и перекинул ошарашенного падением Круппа на соседний стол. А так как силушкой наемника Создатели не обделили, шваркнулся тот знатно.

Минуту спустя потасовка стала общей. Я только и успевала, что отпихивать ногами особо ретивых драчунов. Высмотрев красную телогрею, я выдернула полугнома из свалки, прямо из-под табурета, который собирался опустить на его лохматую голову обозленный орк. Мы устроились в относительно безопасном углу за стойкой и чокнулись найденными тут же кружками.

– За народ наемный! – воскликнул Крупп.

Я кивнула и, выбросив из кружки дохлого паука, свалившегося откуда-то сверху, глотнула кислого вина.

– Рагетта! – прикрывая закопченным котелком голову, к нам на четвереньках подполз Адам. – Ведьма ты, Создателями проклятая! Они же разнесут таверну к ифитам! Кто за это заплатит?!

– Не зуди, хозяин, – отмахнулась я. – ну пошуршат ребята немного, разомнутся. Ничего не станется с твоим заведением!

– Стража набежит, Рагетта, – продолжал причитать толстяк. – Опять меня оштрафуют! Откуда ты снова взялась на мою голову, бешеная ведьма?!

– Стража? – хохотнул Крупп. – Посмотрел бы я на того бесстрашного стража, который сунется хмельной народ наемный разнимать. Никто не придет, папаша, не стони. Что, в первый раз, что ли?

– В том-то и дело, что не в первый, а Создатели не сосчитают, в какой! Три месяца назад, аккурат, как вот эта вот проклятая ведьма тут гуляла, что было? Четыре табурета в щепу раздолбали! Семнадцать кружек расколотили! Стол на доски разобрали! И бочонок раскололи, ифиты бешеные! Бочонок-то вам чем не угодил? А, Крупп? Кто тебя просил ободья голыми руками рвать?!

– Так поспорили же, – пожал широченными плечами полугном. – И заплатили тебе. Чего еще-то?

– А в префектуре я потом штраф оплачивал за беспорядки! – взвыл трактирщик. – Это мне кто вернет?!

– Со стражей сам договаривайся, – буркнула я, сунув в потную ладонь несколько монет. – И не зуди над ухом.

– Вот-вот, папаша, – вмешался Крупп, нахлобучивая котелок на голову хозяину и разворачивая его к проходу. – Дай посидеть культурно.

– Сидите уж, ифитовы дети, – махнул рукой хозяин и, придерживая чугунный головной убор, то и дело сползающий на глаза, пополз обратно.