— Спасибо, таросси Квин, — с улыбкой ответила я. Секретаря ректора мы все знали, он был, в сущности, хорошим парнем. — Ну он хоть огнем не дышит, как дракон из легенд? — уточнила я.

— Нет, конечно. Совершенно спокоен. Просто задумчив и серьезен, — сказал Квин.

Я выдохнула, но тут же подумала, что это может оказаться намного хуже. С разгневанным чудовищем может быть проще, чем со сдержанным и спокойным человеком, который не намерен упускать добычу. То есть отпускать меня из академии и из отбора. Если, конечно, он собирается делать это. Может быть, это просто… разъяснительная беседа на прощание.

Перед дверью приемной сердце колотилось, как бешеное. Я то краснела, то бледнела. И сжимала кулаки, чтобы взять себя в руки. Все-таки пробил меня ректор! Я опять переживаю и волнуюсь из-за него!

Секретарь открыл передо мной дверь…

Герат стоял напротив входа, сложив руки на груди. Лицо его ничего не выражало, только вот глаза из-под густых бровей на чуть наклоненном лице, казалось, сожгут меня на месте.

Я встала напротив, пока что пройти и устроиться поудобнее мне никто не предлагал.

— Тарра Гварди, — жестко произнес он.

— Таросси ректор, — ответила я.

Странно, но от его режущего тона я начала успокаиваться. Тон недобрый, значит, он по-прежнему ко мне плохо относится. И значит, с большой долей вероятности все же подпишет мое заявление об уходе.

Впрочем, когда я слышала у него добрый тон…? Разве что во время церемонии прощания он не был таким сдержанно-резким, как всегда.

Он расцепил руки и усмехнулся.

— Итак, вы хотите покинуть академию, тарра Гварди? — взял со стола бумагу, в которой я узнала свое заявление, и несколько раз поводил ею в воздухе, как будто хотел, чтобы я хорошо ее разглядела.

«Хоть бы сесть предложил, поганец твердокаменный, прежде чем отчитывать», — подумала я.

— Присаживайтесь, — властно сказал он, словно не сесть предлагал, а хотел припечатать меня к креслу.

Я сделала три шага и села в предложенное кресло. Ректор остался стоять. Облокотился на краешек стола, снова сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня, как во все предыдущие встречи.

Отвратительно. Если бы он хотя бы сел… Когда он стоял, а я сидела, взгляд сверху вниз просто придавливал. Да что это вообще такое! Я пришла отстоять себя. Покинуть академию и никогда больше его не видеть. Я незаметно сжала руками подлокотники. Не позволю тебе, Герат, издеваться надо мной. Ты подпишешь заявление. И все. В тебе больше не будет никакой власти надо мной.

— Да, таросси ректор, я хочу уволиться, — сказала я твердо и подняла взгляд на него. Удивительно, но обычного пренебрежения в его глазах я не заметила. А может, оно и вовсе чудилось мне все это время, пронеслась непрошеная странная мысль… Я продолжила. — Я в состоянии передать все свои дела другим сотрудникам кафедры за пять дней. На шестой день я хочу быть уволенной из академии по собственному желанию.

— Понятно, — кивнул ректор. Краешек рта пополз в легкую, едва-заметную усмешку. — Мне ясны причины вашего увольнения. Более того, я мог бы подписать это заявление, несмотря на его абсурдность. Но есть некоторые причины, мешающие нам с вами это сделать.

«Козел бюрократ! — подумала я. — Ну и что ты выдумал! И главное — зачем?! Неужели так хочется настоять на своем?!»

— По закону, я имею право уйти в любой момент, — вежливо ответила я, но внутри зазвенела тонкая нить тревоги. Я чувствовала, что если он сказал «есть причины», значит, они действительно есть. Или он создаст их!

— По закону, вы, Тарра Гварди, — он вдруг понизил голос, и в нем засквозили приятные бархатные нотки. А в бордово-карих глазах стояло понимание. Так взрослый смотрит на ребенка, когда не подает вида, но понимает все его замыслы и шалости. — Вы можете уйти в любой момент, если выполнили все административные и финансовые обязательства в отношении академии. Вы читали договор, прежде чем подписать, когда были приняты на должность младшего преподавателя после окончания академии?