– Даже не мечтай, – врезалось мне в спину, когда я попыталась открыть дверь.

– Да я в курсе, что ключи ты с собой таскаешь. Не доверяешь мне. Я так, полюбоваться.

– Разбирай подарки.

Тим опустил на пол кучу пакетов, которые забрал из пункта выдачи маркетплейса, и я, как ребенок, кинулась мерить вещи.

Надувной матрас пока не пришел, мы снова спали в одной кровати. На этот раз я надела шелковые топ и шортики, но Тим отчего-то лишь тяжелее вздохнул, как будто не обрадовавшись.

Слышу шаги и оборачиваюсь. Тим облокачивается на барную стойку и демонстративно пялится. Я усмехаюсь, качаю головой. Это игра. Дурацкая игра, которую мы затеяли, не сговариваясь: он бросает на меня долгие внимательные взгляды, я – игнорирую.

Не знаю, как объяснить происходящее. Между нами образовалась непреодолимая пропасть, однако в какие-то отдельные минуты гормоны берут свое, и мы начинаем безбожно флиртовать и облизывать друг друга глазами. Оба взрослые люди, но иногда стены этого гаража словно раскаляются, и мы в нем – как два сходящих с ума от пубертата подростка.

Это место – будто островок в океане, и порой кажется, что мой мир сузился до него.

Сумбур, неадекватность, общий на двоих грязный секрет. Мы варимся в этом на сотне квадратных метров. Раньше думала, что будет легче.

– Что? – Я резко поднимаюсь, аж голова кружится. – Криво приклеила? – Отхожу на пару шагов.

– Продолжай, – говорит Тим, широко улыбнувшись одними губами.

Я уже знаю такую его улыбку – что-то нехорошее задумал. Он включается в игру «гадкий я», как затмение на него находит. Главное – эти минуты перетерпеть, потом Тимофей снова уходит в мрачные мысли и спорт, готовится к главной гонке своей жизни.

Хочу закатить глаза, но решаю, что не буду поощрять. Вместо этого приседаю и продолжаю разравнивать пленку.

Он стоит позади, наблюдает. Даже не шелохнулся, животное! Разглядывает с ног до головы. Опять за свое.

Пялится, пялится, пялится. Его взгляд раздевает, а заинтересованность не вмещается в установленные границы. Похоть рисует невидимые полосы на моей коже. Прекрасно понимаю, что Тиму скучно, он задолбался крутить железки внизу и поднялся, дабы развлечься. А я тут, вот пожалуйста, на блюдечке.

Не выдержав, поднимаюсь и подхожу к нему.

– Прекрати так делать! Я тебя не хочу и не…

Замолкаю на полуслове, потому что Тим достает из-за спины пышный букет красиво оформленных полевых цветов. Протягивает.

– Серьезно?

Он кивает, трогательно заглядывая в глаза, и я начинаю смеяться.

– Ты что же, думаешь, я забуду о своей сестре после букета ромашек?

Тим тоже улыбается. Пожимает плечами.

Смешно! Наверное, вся эта ситуация действует на нервы слишком сильно, и я продолжаю хохотать, пока улыбка на его лице не становится шире.

– Ну На-астя, – тянет он.

– Спасибо, Тим, цветы прекрасны. Помочь не желаешь? Нужно этот шкафчик прибить…

– А что мне за это будет?

– Да господи, прибитый шкафчик у тебя будет!

Он опирается на локти и разглядывает меня с таким наглым умилением, что я едва сдерживаюсь, чтобы не плеснуть ему в лицо еще чего-нибудь. Всем своим видом Тим мне показывает, что до шкафчика ему нет никакого дела и надо ему именно меня.

В его глазах сверкают смешинки, и я отворачиваюсь, позволяя визуально насладиться мною как следует. Я так долго существовала в изоляции, что даже не знаю, выгляжу ли привлекательно.

Когда-то давно я была в себе уверена, теперь – пятьдесят на пятьдесят. Я никогда не могла тягаться с Юляшкой в тонкости и изящности, но у меня было столько дел и интересов, планов, событий, друзей и знакомых, что на сравнения не оставалось времени.