Весь остаток дня до вечера, я провалялся в номере. Ожидание не утомляло, с тех пор как я научился читать. Днями бы сидел с книгой под лампой, только еду подавай. В литературных предпочтениях был я, как выразился один из моих старших товарищей, человеком всеядным. Сегодня мог читать беллетристику, наслаждаясь приключениями романтического злодея Пиноти, назавтра восторгаться литературной критикой Дерлинского, а еще через день – штудировать «Аэродинамику» профессора Александра Терри. Разве что недолюбливал пьесы, считая это направление насквозь буржуазным и от реальной жизни оторванным.

На сей день я заготовил себе чтиво не развлекательное, а вполне серьезное. «Паровая механика» того же Терри. Этот ученый меня поражал. Во-первых, казалось, он был сведущ в любой научной области: от астрономии до геологии. А во-вторых, писал языком простым о вещах сложных. Что для меня, человека, с грамотой познакомившегося к двадцати одному году, было очень важно.

Когда я погрузился в строчки «Паровой механики»: во все эти графики, формулы и КПД, – в дверь постучали. Сунув в книгу закладку, я подошел и открыл. В коридоре стоял мальчишка в бордовой форме посыльного. Этакий маленький гвардеец, еще бы шапку ему высокую.

– Господин Дюро? – спросил он.

– Это я.

– Вас ждут в номере «131». Это на третьем этаже.

– Кто ждет? – ничуть не удивленный приглашением спросил я.

– Господин Церкхер.

Вот так. Пока легаши рыщут по предместьям, связной приглашает меня в гостиничный номер для беседы. Используя мальчишку-посыльного.

– Благодарю.

Сунул ему мелкую монету и закрыл дверь. Прошелся по номеру, собирая вещи – вдруг не придется возвращаться? Выкинул барабан револьвера, проверяя количество патронов. С утра не убавилось – шесть. Сунул оружие в карман пальто, подхватил дорожную сумку и вышел в коридор. Через несколько минут постучал в дверь с блестящими золотыми цифрами «131».

Открыл мне среднего возраста худощавый мужчина. Я не встречался с ним раньше, а потому представился:

– Дюро.

– Церкхер, – пожал он мою ладонь. – Проходите.

Правила конспирации: при первой встрече настоящими именами не назывались. Дюро был моим псевдонимом, как и Церкхер – его.

Номер связного оказался на порядок богаче моего, а ведь я, придерживаясь легенды, снял далеко не самый дешевый. Роскошный диван, тяжелые кресла, столик для газет и приглушенный зеленым абажуром электрический свет настольной лампы. От входа виднелась дверь в соседнюю комнату, вероятно, спальню.

– Садитесь, – сказал Церкхер. И сам опустился в одно из кресел. – Курите.

– Не курю, – бросил я. А в голове мелькнуло: «Если только не опиум». Пришлось сжать челюсти и прогнать предательскую мыслишку.

– Зачем в столице?

– Пришлось быстро покинуть провинцию.

– Ищите помощи?

– Ищу себе применения.

Церкхер вопросы задавал быстро, так же быстро отвечал и я. Но обтекаемо, как он и спрашивал. Это было частью проверки. Если бы один из нас оказался агентом полиции, то какие вопросы? Ничего такого мы и не говорили! Так, обменялись парой фраз.

Связной удовлетворенно кивнул и расслабился.

– Вы Серт?

– Я.

Проверка прошла успешно.

– Я вас другим представлял. Повыше.

Я пожал плечами. Бывает. Баек про меня по подполью столько ходит, удивлен, что макушкой потолки до сих пор не цепляю.

– Чисто пришли?

– Чисто. Две недели петляю. Мне нужно дело. А то мозги заржавели.

Впервые за разговор Церкхер улыбнулся.

– Всего две недели, и уже заскучали? Слышал об этой вашей особенности.

Я развел руками. Ну вот так. Терпеть не могу бездействия. Книги – хорошее подспорье, но не абсолютное лекарство.