Вернувшись к своему «Пежо», Гуров поехал в сторону Королева, продолжая размышлять о сложностях выпавшего им со Стасом расследования. Сейчас у них идет процесс первичного накопления информации, поэтому важен каждый, самый вроде бы малозначащий факт. Постепенно из больших и малых фактов будет выстраиваться мозаика реальной картины случившегося. И тогда они смогут установить доподлинно точно: кто, когда и как именно совершил то, что на языке закона именуется преступлением. Смогут расставить все точки над «i», назвать поименно всех фигурантов и определить роль каждого из них. Но как же много для этого предстоит сделать!

Лечащий врач, проводив Льва в палату отделения реанимации, где под капельницей лежал пожилой мужчина с отрешенно-рассеянным взглядом, заранее предупредил, что время их беседы ограничено пятью минутами, причем каких-либо травмирующих психику вопросов задавать нельзя. Сидевшая на табуретке рядом с больным пожилая женщина в накинутом на плечи белом халате встретила визитера неодобрительным взглядом. Лишь взглянув на нее, Гуров сразу же догадался, что это жена Шуркина.

Вежливо поздоровавшись, он положил на прикроватную тумбочку заранее купленный пакет с апельсинами и, повернувшись к врачу, произнес:

– При инсульте это полезно. Я прав? Вот и доктор говорит то же самое. Позвольте представиться: меня зовут Лев Иванович Гуров, я работаю в угрозыске, но сразу же хочу заверить, что к Федору Максимовичу у нас абсолютно никаких претензий нет. Нет, нет, нет! А я пришел сюда лишь потому, что хотел бы услышать личное мнение Федора Максимовича о том гражданине, который оформил на него свою машину. Нас интересует только тот человек. Вас, простите, как величают? – вопросительно взглянул он на женщину.

– Клавдия Викторовна… – не очень охотно ответила та. – А он что, чего-то натворил, набедокурил?

– Видите ли, Клавдия Викторовна, у нас есть подозрения, что этот человек мог погибнуть. Нами был обнаружен автомобиль «Ситроен» зеленого цвета в одном из лесов Подмосковья… – О том, что в обнаруженной там же сгоревшей машине были найдены обгоревшие, все еще не опознанные трупы, он говорить не стал. – Мы пробили это авто по базам данных, установили, кто владелец, кто пользователь. А теперь пытаемся разобраться: почему новенькая иномарка была брошена в лесу и где тот человек, который на ней туда приехал? Вот, собственно, и все. Того человека звали, случайно, не Арсений Лобух?

Часто-часто закивав, женщина подтвердила:

– Да, да, Арсений. А фамилию не запомнила. Федя, ты нас хорошо слышишь? У Сени фамилия была Лобух?

Не открывая глаз, Шуркин чуть заметно утвердительно кивнул и, с трудом произнося слова, спросил:

– Что с Сеней?

– Этого мы пока не знаем. Возможно, машина у него была угнана, а он сейчас где-нибудь в командировке, поэтому сам не в курсе происходящего. У меня к вам обоим вопрос об Арсении: он мягкий человек или жесткий? Щедрый или прижи… Вернее, экономный? Что о нем могли бы рассказать в общем и целом?

Женщина, пожав плечами, сказала, что с Лобухом встречалась всего несколько раз, но и этого хватило, чтобы он оставил о себе весьма позитивное впечатление. На ее взгляд, человек он был нежадный, сговорчивый, предупредительный. Как-то на их адрес пришло уведомление от операторов камер видеофиксации нарушений ПДД о наложении штрафа на владельца «Ситроена» за неправильный проезд перекрестка. Клавдия Викторовна позвонила Арсению, и он вскоре примчался в Королев, извинился за доставленное беспокойство, забрал уведомление и, судя по всему, тут же оплатил штраф.