Известие о том, что в торговле под видом подлинных бриллиантов появились искусственные, взбудоражило ту часть населения, которую заботил не жидковатый суп, а мелковатый жемчуг. Немалая часть состоятельных дам тоже начала придирчиво осматривать свои драгоценности – а вдруг не натуральные?! Но, поскольку «брюлики» на их перстнях, серьгах и колье отвечали всем параметрам, свойственным природному алмазу (царапали стекло, светились в лучах кварцевой лампы голубым и фиолетовым цветом, а в рентгеновских лучах – насыщенно-зеленым), то главным экспертом по части определения подлинности камешков стал не кто иной, как Жандармов.

Происходило это не самым затейливым образом. Ему звонили на сотовый, и он приходил в условленное место. Чаще всего такие «деловые свидания» ему назначались у памятника водопроводчику. К Жандармову, неспешно покуривающему беломоровский «цыбарик» (ничего другого из табачных изделий кроме «Беломорканала» он не признавал), как бы случайно прогуливаясь, подруливала очередная гражданка в бриллиантах, и он, окинув их своим на тот момент трезвым оком, давал однозначное заключение: «Брюлик!» Или, если бриллианты вызывали сомнение, изрекал: «Синтетика…»

Всякий иной на его месте уже давно сделал бы на своих способностях весьма прибыльный бизнес, а Жандармов за свои экспертные оценки брал только в «жидкой валюте», предпочитая «Столичную». Больше одной экспертизы в день он не проводил, поскольку после употребления сорокаградусного «гонорара» внутрь его глаз уже был вовсе «не алмаз». Ну, а в те дни, когда с клиентурой были напряги, он отправлялся по грибы и уже ближе к вечеру имел «ликвидные активы», которые использовал для бартера на все ту же «Столичную».

– Вот, примерно такая история… – завершил Крячко свое повествование.

– Получается, что к перестрелке в лесной балке он прямого отношения не имеет? – уточнил Орлов.

– Думаю, что да… – уверенно подтвердил Стас.

– Хм-м… – В голосе Гурова, напротив, прозвучала нотка сомнения. – Я не очень верю в абсолютные случайности и непреднамеренные совпадения. Тут стоило бы покопать поглубже… – резюмировал он.

И Петр, и Крячко разом выжидающе взглянули на него, как бы ожидая неких откровений. Но их не последовало. Чуть усмехнувшись, Лев пояснил, что его чутье исподволь подсказывает, что не все так просто в этой истории.

– Тут у меня, как у того жителя Севера из старого анекдота. Его сосед пошел на охоту, а он ему вслед смотрит и говорит своей жене: «Однако, сегодня он ничего не добудет!» Жена: «Тебе это подсказали духи?» Он: «Нет, сам сообразил, когда увидел, что он забыл дома не только лыжи, но и ружье с патронами! Интуиция, однако!»

Рассеянно улыбнувшись, Орлов потер пальцами ухо и поинтересовался:

– Считаешь, что об этом Жандармове надо бы собрать более подробную информацию?

– Неплохо было бы встретиться с его сожительницей, выяснить круг его знакомств. Тем более что в определенных кругах он был достаточно известен.

Выслушав Гурова, Станислав покрутил головой и категорично возразил:

– Лева, по-моему, тут ты совершенно не прав. Мне думается, что ты пытаешься притянуть факты за уши к пустому месту. А если со мной в корне не согласен, то съезди сам, посмотри, что там и как. Кстати, я памятник водопроводчику видел – ничего так смотрится. Даже потер нос его собаке.

– Там и собака есть? – удивился Орлов.

– Да, тоже отлитая из бронзы. Местные утверждают, что если ей потереть нос, то обязательно повезет!

– Ага! Догадываюсь! Ты загадал, чтобы судьба послала тебе ускоренное раскрытие дела и немедленное отбытие на черноморские пляжи, где тебя уже заждались тамошние русалочки? – иронично рассмеялся Лев.