Нет, это была не молния. Сделав несколько шагов вбок, я понял, что передо мной не шар, а диск. И диск этот мог быть только одним из известных мне объектов.
Вратами.
Почти такими же, как в Новом Пекине. Только те Врата, насколько я знал, были вделаны в подобие арки, а не висели в воздухе без всякой опоры. А еще они были меньшего диаметра и светились не зеленым, а лиловым. Но все же сомнений не было: я видел перед собой именно Врата.
Возможно, новые, пробитые с Земли неточно?
Врата… Мечта любого твердианина. Мы рождаемся, живем и умираем на Тверди. Лишь единицы из нас достаточно богаты, чтобы оплатить экскурсию на Землю. Поэтому мы ненавидим землян. Мы – изгои, а за что, спрашивается? За то, что наши прапрапрадеды переселились или были изгнаны с Земли на Твердь? Но мы – это мы, а не наши прапрапрадеды!
Ноги сами несли меня к Вратам. «Что же я делаю? – мелькнуло в моей голове. – Джафар… У него ведь останется совсем мало шансов, если я вдруг не вернусь… Сто против одного. Мне нельзя туда, я должен как можно скорее отыскать Джафара…»
Но я уже не мог остановиться.
Шагнул – и наткнулся на что-то упругое. Оно вытолкнуло меня. Повторил попытку – тот же результат. Как будто я пытался продавить собой резиновую мембрану.
Я отшагнул и попытался взять препятствие с разбега. Меня отбросило, и я больно приложился ребрами о торчащий корень. Нет… Эти Врата не для меня. Они меня не пропустят…
А кого они пропустят?
Ладно, буду совсем честным: данная мысль посетила меня позднее. А в тот момент я был обескуражен и обижен до крайности. Как же так – меня не пропускают!
Я заметил, что светящийся круг не стоит на месте. Он медленно перемещался, как бы плыл низко над лесной подстилкой. Я не придал этому значения – настроение не способствовало.
Выругался. Набрал в рот побольше слюны и смачно плюнул. Все. Хватит. Я решительно зашагал прочь. Больше не ведусь на дешевые провокации. Детей маните пустыми конфетными фантиками, не меня!
А в голове все равно стучало: «Сволочи! Ах, сволочи!»
Закат догорел. Стало совсем темно, если не считать света Карлика, да и тот не очень-то усердствовал. К тому же сплошной полог ветвей и листьев над головой – это вам не шутка. Я даже не мог определить, висит ли в небе хоть одна из лун. И уж подавно не мог определить направление на лагерь.
Делать нечего, пришлось стрелять в воздух. Выстрел у мелкашки хлесткий, но не очень громкий, однако я надеялся, что он разнесется по лесу хотя бы шагов на пятьсот. Звук моего выстрела произвел незапланированный эффект в виде треска сучьев позади меня. Судя по всему, какой-то зверь выслеживал меня и, струхнув, дал деру. Это ночь, успокаивал я себя. Это лес. Все так и должно быть, чего испугался? Но руки дрожали, а сердце выскакивало.
Потом я услышал ответный выстрел и слабое ржание Заразы. Ага! – значит, я почти не отклонился от курса. Ай да я! Ну не молодец ли?
Глава 4
– Кретины, – ворчливо поносил нас дядя Варлам. – Эмбрионы. Несмышленыши. Диких земель им захотелось! Могли бы проделать весь путь краем буша, и никто бы вас не нашел. И лошадь была бы цела, и нога…
Он ругал нас на чем свет стоит, но ругал совсем не обидно и даже занятно. Мне казалось, что поток эпитетов, который он выливал на наши головы, вот-вот закончится, но всякий раз я ошибался.
– Охламоны, дармоеды, имбецилы, ротозеи, кое-какеры…
Потом дядин фонтан все-таки иссяк, и он спросил меня:
– Ну и что ты теперь собираешься делать?
– Джафару нужно в больницу… – начал я.
Дядя махнул волосатой рукой.
– Ему нужна не больница, а просто толковый врач. Пока вы спали, я сходил поговорить кое с кем. Врач будет. Отменный костоправ. Твоему приятелю нужен фиксирующий аппарат, но его не будет, потому что в больнице хватятся. Будет гипс, так что нога твоего кореша некоторое время будет смахивать на ногу памятника. Способ дедовский, но вполне пригодный. Все равно вам нельзя никуда выходить.