— К Назару? — мигом краснеет и отводит глаза.

— Настя! — восклицаю и даже с места своего встаю. — Только не говори, что ты с ним…

— Оно как-то само, — поджимает губы. — Меня всегда плохие мальчики привлекали. А Назар имеет дело с оружием и весь такой строгий, молчаливый, взгляд опасный… Ну вот я и… Замолвишь за меня перед ним словечко? Чтобы я к нему пошла? А? Пожалуйста…

— Я подумаю, — тяну с видом повелителя вселенной.

Позвоню и договорюсь, конечно, но поиздеваться напоследок — дело святое. Я вообще люблю людей мучить и нервировать.

8. Глава 8

— Ты главное — не переживай, Алис, — в который раз талдычит Рустам, успокаивающе гладя по плечам. — На первое время у тебя всё есть. У Насти всегда был порядок в делах, и ты никак не запутаешься. Поверь, я знаю! Если уж я бухим разбирался, то ты трезвой тем более разберёшься. А дальше войдёшь в колею, и всё будет шикарно!

— Ты… Ты её уволил из-за меня? Да? — неловко интересуюсь, обернувшись к нему. — Настю, я имею в виду.

— Она сама уволилась, — спокойно отвечает, пожав плечами.

На его лице не дёргается ни один нерв или мускул. Словно увольнение его, надеюсь бывшей, девушки не тронуло его. И не расстроило.

Он что, так легко с девушками расстаётся? Он с Настей был долго… и там должно что-то быть. Хоть червячок в душе должен был его погрызть.

Нет, это вовсе меня не растаивает, но сомнения вызывает.

— Из-за меня? И… из-за того, что между нами…

— А что между нами? — братец пожимает плечами и отходит. — Между нами то, с чего мы начинали. Ты делаешь вид, что мы брат и сестра. И не даёшь даже поцеловать тебя. Что уж говорить о том, чего я хожу больше всего.

— Ну… просто… дай мне немного времени, Рустам, — хнычу, надув губки. — Просто папа вчера такую взбучку устроил, что… мне теперь страшно думать о том, чтобы с кем-то серьёзные отношения заводить.

Отец вчера, после разговора с Рустамом, выловил меня в коридоре и начал отчитывать, словно маленькую девочку. Укрепил в моих мыслях идею о том, чтобы уйти от него и начать СВОЮ жизнь.

— Ты же решила отойти от него? — напоминает братец. — Начать самостоятельно жить. И я думал, что я вхожу в твою самостоятельную жизнь не только как начальник, но и как твой мужчина. Я даже готов Матвею настоящим отцом стать.

— Входишь ты в неё, — закатываю глаза псевдопапочке. — И всё же… мне нужно время. Хочу почувствовать себя взрослой. Ты же мне этого не дашь. Я знаю… Ты ведь даже не осознаёшь этого, но ты в моего отца пошёл. Тот твою мать опекает. А ты меня будешь.

— Надеюсь, твоё время придёт не к моменту моей пенсии, — вздыхает он.

— К твоим похоронам, — натягиваю улыбку и кидаю в его сторону нежный, влюблённый взгляд, который могу больше не прятать. — Поцелую твоё бездыханное тело. И пойду искать себе мужчину.

— Ладно, упрямый баранчик, — начинает смеяться. — Так и быть! Потерплю! Но ты там на других мужиков не заглядывайся. Иначе…

— Иначе что?..

— Иначе узнаёшь, — подмигивает. — Но ты там не затягивай, Алис. Я ведь тоже не железный и воздержание не мой конёк.

— Хм-м… значит, отлично! Проверим твою выдержку, — шучу над ним, сделав пометку немного поиздеваться над братишкой, а потом, так и быть, смиловаться.

Но если по-честному, то не из-за папы я себя целовать не даю. Просто в день нашего признания, пока он в душе был, ему Настенька писала. Вроде бы и по работе, но ревновала люто. А вчера вообще прислала поцелуйчики и назвала его «самым лучшим мужчиной в её жизни».

Сегодня утром, пока он с Матвеем возился, я залезла в его телефон, чтобы увидеть ответ Рустама. Смеющийся до слёз смайлик, подмигивающий смайлик и пистолет.