— И что делать думаешь? Эля вряд ли спустит с рук, будет говорить…

— Да пускай говорит…

— Ильина, — голос нашего препода звучит так громко, что я подскакиваю на месте и впиваюсь в него взглядом.

— Д-да?

— Я смотрю, вам там интереснее общаться с подругой, чем слушать то, о чем я говорю, — вроде и не ругает, но тон такой назидательный.

— Простите, — извиняюсь и отвожу взгляд.

Терпи. Он просто отыгрывается на тебе. Пускай.

— Спокойно, — шепчет Верка и сжимает мою руку под столом.

Я глубоко дышу и не смотрю на препода. Извиниться — извинилась, хватит с него.

— Пускай щебечет, чем бы дите ни тешилось…

— Открываем методички на первой странице. Хочу проверить ваши познания. Нужно ответить на первые десять вопросов.

— Ну блин, первый раз — и проверочная? А оценки будут? — спрашивает Миша, потому что он всегда спрашивает про это.

— Конечно, — усмехнувшись отвечает препод.

А меня раздражать начинает его голос.

— По любому из-за меня. Сейчас еще и скажет «скажите спасибо вашей Ильиной», — шепчу Верке.

— Да ладно. Не думаю. Скорее, и правда тут такая методика. Видишь, написано…

Она ведет пальцем по первой странице, и там написано «Самостоятельная работа».

— Может, порешаем как-нибудь, Богдан Андреевич?

— Петров, — Катя, сидевшая перед Мишкой, поворачивается к нему, — выражайся точнее!

— А что тебе не ясно, Куприянова? — вновь высовывается Петров.

Хочется ударить себя по лбу от его тупости. И вроде он переключает на себя внимание всех, но ведь нарывается, идиот.

— У меня, между прочим, Миша, имя есть, — обидчиво отвечает Алина и переводит взгляд на меня.

Злой. Только вот я не понимаю этой агрессии. Я-то тут при чем? Или что, она ко мне его ревнует? Меня по имени он называл, сам вызвался помочь…

— Извините великодушно, — Петров встает и насмешливо, как шут, кланяется над партой. — Алина! Как бы выразиться для вас более понятным языком… Когда разговаривают старшие, лучше помолчать.

Раздаются смешки, и я улыбаюсь, смотрю на Алинку, а она опять смотрит на меня.

Да что же такое?! Она берет листок и что-то пишет. Тыкает Элю, и та поворачивается. Записка исчезает в ее руках, а Алина надменно смотрит на меня.

— Что вы молчите, барышня? Наконец-то понимать стали мой язык?

— Когда ты прекратишь клоуна из себя строить? — спрашивает у Миши.

— Никогда! — отвечает парень и подмигивает.

— Хватит уже пререкаться, — негромко, но повелительно говорит препод, заставляя всех мигом замолчать.

Даже смешки прекращаются. Вся дурость выветривается, все смотрят исключительно на преподавателя.

— Богдан Андреевич, что за проверочная? — вновь подает голос Петров, уже ни грамма не шутя.

— Самая обычная, Петров, — спокойно поясняет и открывает методичку.— Открываем, не медлим и делаем задания, — он поворачивает книгу к нам и показывает пальцем, куда смотреть. — Это покажет, какого уровня у вас познания с прошлого года, азы экономики уже у вас были. Поэтому не стесняемся, достаем листы и приступаем к работе.

Шелест листов заполняет аудиторию, а препод, улыбнувшись, осматривает всех.

Я смотрю в книгу и вижу боковым зрением, как Миша придвигается к нашему ряду. Поворачиваю голову и замечаю, что это не только я уловила. Миша показывает на мой листок и на свой свой. Он постоянно списывает, а мне и не жалко.

— Петров, — громко говорит Богдан Андреевич.

Однокурсник подпрыгивает на месте, резко встает и смотрит на препода. Это выглядит так нелепо и смешно, что я закрываю глаза ладонью и начинаю тихо хихикать. Даже препод усмехается.

— Богдан Андреевич, ну нельзя же так, — обиженно произносит Петров, садясь обратно.