Черт, я больше никогда не буду есть эти суши.

4. Глава 4

Глава 4

Мерзкое чувство. Я еле поднимаюсь с корточек. Перед глазами плывет, такое ощущение неприятное. До жути. Я в таком состояние никогда не была. У меня даже ротавируса не было, и алкоголь я никогда не пила до такого состояния, я вообще редко употребляю. Это отравление. Может, сыр плохой в этих суши, может, специя какая-нибудь для меня не подходящая — не знаю. Подхожу к раковине и включаю воду. Споласкиваю руки и остужаю лицо. Оно пылает огнем.

— Богдан Андреевич, тут женский туалет, можно пройти? — говорит Вера, и я поворачиваю взгляд в ту сторону.

— Да, конечно, — так тихо отвечает, что я едва разбираю эти слова.

Или он что-то другое говорит… В ушах звенит так, словно в голове колокол.

Он смотрит на меня, но быстро разворачивается и уходит. Давно Богдан Андреевич тут стоит? И для чего?

— Ты как? — взволнованно спрашивает подруга и подходит ко мне.

— Я больше не буду есть суши, особенно новые, — хрипло говорю Вере и чувствую, что горечь вновь подступает к горлу.

— Хорошо, что Эли и Алины нет, а то пошли бы слухи невесть о чем.

— Вер, ты о чем? — поворачиваюсь к ней и вытираю лицо бумажным полотенцем, которое подает подруга.

— Ну как… Тошнит, бледная с утра, резкая, вспыльчивая — гормоны играют. Могут подумать, что беременная. Если бы я не знала, что вы с Колей расстались, так и не переспав…

Я хлопаю глазами и молчу.

— Да, хорошо, что они ушли, — вставляю быстро.

Это бред, пускай прошло почти два месяца или чуть больше. Но у меня цикл не сбился… Длился не так долго, но все же был… Точно не беременность, мне не может так не повезти.

— Ты себя как сейчас чувствуешь? А то там перепугались, Мишка даже хотел пойти за тобой… Что-то с ним не то, — делится подруга, а я и сама начинаю замечать, что он слишком много внимание уделяет мне.

— Нормально. Мне не показалось, что тут препод наш был? Ну, Богдан…

Она оборачивается, будто проверяя, закрыта ли дверь.

— Да. Он стоял тут, может, конечно, мимо проходил и увидел тебя в роли ракеты, но взгляд у него был ошарашенный.

— Ну согласись, это не слишком приятное зрелище.

Поворачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя. Хотя там ничего не меняется. Бледная. Хорошо, что я не красилась, поэтому подтирать потекшую тушь не нужно.

— Ты думаешь, он Алинке нравится, поэтому она тоже уехала?

— Я вообще уже ничего не понимаю. То Эля меня цепляет, теперь Алина. Я как красная тряпка. И ведь должны же понимать, что я скоро уеду, и их парни останутся с ними. Так нет же, сами подливают масло в огонь. Мне этого не понять, — я открываю дверь и выхожу коридор. Вера спешит за мной и берет за руку, будто я больная какая-то. — Просто понимаешь, если бы они занимались отношениями, а не мной, было бы более продуктивно. А то они словно ведут войну с призраком — мне же плевать.

— Они видят отношения парней к тебе, и это их цепляет. Им-то они не будут говорить об этом, а тебя изводить — святое дело, — пафосно изрекает подруга и поднимает указательный палец вверх.

— Глупые все же. Если сомневаешься — подойди и спокойно поговори. Зачем нападать? Такое отношение провоцирует только на ответную провокацию, — стараюсь улыбнуться во все свои тридцать два, но сталкиваюсь взглядом с Богданом.

Голова наклонена, смотрит пристально, а мне так неловко. Для чего он вообще за мной последовал? Быстро отворачиваюсь и тороплюсь к нам за стол.

— Маш, как ты? — спрашивают ребята.

— Я не знал, что тебе не зайдет настолько, — сожалеет Костя и потирает шею огромной ладошкой, пряча взгляд. — Я попросил официанта убрать блюдо, его обещали в счет не включать в счет и дали и скидку каждому. Вроде как это хорошая новость.