«Я ничего не буду делать тайно, – решила я твердо. — Я вернусь домой, дедушку выпишут, и я сама Артуру напишу! Хватит с меня жить глупыми надеждами, но тайно таскаться я не стану!»

— Сонь, – начал Камиль, и в дверь снова зазвонили.

— Это Дарина, – с сожалением сказала я, и мы пошли к двери, которую открыл Камиль.

— Привет, красавчик, – улыбнулась она взбудоражено, голос нервный. — Спасибо, подруга, выручила. Вот сотка.

— Не надо.

— Как хочешь, – тревожно хохотнула она, и нервно обернулась.

По лестнице поднимался худой, высокий мужчина.

— Че приперся? – прошипела она. — Я уяснила уже, что ты гребаный жмот, и на собственного ребенка копейки жалеешь. Иди в свою нору, и сиди дальше как задрот, играй в свои Танчики.

— Я пришел убедиться, что ты поняла. Ты мне все алиментами угрожаешь, на работе из-за тебя обо мне что только не думают. А давай-ка установим, я ли папочка, а?

О Боже, еще один! Это все мужчины такие, интересно?!

— Я не стану сдавать никакие анализы. Ты унижаешь меня своим недоверием, – взвизгнула она.

— Но в суд я подам, Дариночка, – рыкнул он. — Ты достала меня уже. Всем моим друзьям написала, какая я сволочь, на работу приходила, домой… если результат покажет, что пацан мой, то получишь ты алименты, и можешь тратить их хоть на ребенка, хоть на свою наркоту. Готовься!

Он развернулся, и ушел, а Дарина крикнула вслед:

— Скотина! – обернулась к нам, и скривилась при виде захныкавшего ребенка: — Вечно он ноет, сил уже нет. Ладно, подруга, одень его, и мы пойдем. И запомни: все мужики – козлы!

Я переглянулась с Камилем, услышав про наркоту. Как такой ребенка отдать?!

— Побудь здесь, ладно? Сквозняк, Лёву может продуть. Я пойду, одену его, – торопливо сказала я, и закрыла перед Дариной дверь.

— Кам, что делать? – зашептала я, покачивая успокаивающегося малыша.

Лёва не плакал, он хныкал и мелко дрожал всем телом. Обычно и дети, и взрослые, когда пугаются редко, плачут, показывают свои эмоции. А когда испуг вот такой, тихий, это значит, что далеко не впервые такие сцены происходят.

— Кам? – всхлипнула я, глядя на парня.

Боже мой, он же твердолобый, как и все мужчины. Сейчас скажет, что это не наши проблемы. Да и ничего страшного по сути-то не произошло: поругались, устроили скандал, но мать за ребенком пришла. С иглой в вене мы ее не ловили, мало ли, что можно сказать про человека, и это ложью окажется.

А если правдой?

Дарина вручила малыша незнакомке, устроила гадкую сцену, а теперь… а что теперь?!

— Ей нельзя ребенка отдавать, – спокойно сказал Камиль. — Можем вызвать социальную службу, или полицию.

— И ребенка заберут в детский дом, – мрачно парировала я. — И не факт, что вернут потом.

— Наркоманке нельзя возвращать ребенка, Сонь. Она сейчас на взводе, может на нем злость сорвать.

— Синяков на малыше нет.

— А что ты предлагаешь, Сонь? Отдавать нельзя, в социальные службы ты не хочешь обращаться. Себе заберем? – удивился Камиль.  – Так ребенок – не игрушка. И даже дерьмовая мать выберет звонок в опеку, а не кому попало малыша отдавать. Или вы хорошо знакомы с ней?

Мы вообще не знакомы, в том-то и дело. Имя знаю, а вот возраст, фамилию, адрес, место работы… в общем, все остальное для меня тайна.

Но я твердо поняла, что этого теплого, трогательного малыша я сейчас не отдам. Просто не смогу. Это как Марика вручить в руки какой-то маргиналке, то есть абсолютно невозможно!

— Либо мы его заберем… на время, – добавила я, заметив, что Камиль готовится сказать что-то. Наверное, нечто логичное, вроде того, что я сбрендила. — Если откажется, то звоним в опеку.