Зато меня при виде него чернотой накрыло. Ах ты ж му…равей поганый. Я ж его сейчас задавлю! Переложила биту из одной руки в другую, прикидывая как бы так ударить, чтобы не прибить, но при этом, чтобы было очень-очень больно.

Мишаня как раз наклонился за чем-то, чтобы взять с пола, ну я и треснула его по мягкому месту. Мужчина взвизгнул и схватился за филей.

– Соня?! – глаза «муженька» полезли из орбит.

– Соня-Соня, – прорычала я и снова замахнулась на идиота.

Но в этот раз Миша успел отпрыгнуть.

– Ты что творишь, женщина? – закричал, спасаясь от моего гнева с помощью подушки.

– Пытаюсь прибить тебя! – закричала в ответ.

Замахнулась и попала по подушке.

– Прими смерть, как мужик! На колени!

– Сумасшедшая! – Миша хотел выбежать из комнаты, но был остановлен брошенной битой.

Мужчина упал на пол и застонал, хватаясь за все места и сразу, он начал ползти к выходу.

– Ползи, ползи, червь!

– У тебя что «эти дни»? Ты чего психованная такая?

Я обошла Мишу и встала у него на пути. Мужчина поднял на меня взгляд.

– Мы будем продолжать играть в эту игру, Михаил? Ты, словно крыса, пришел в квартиру и собирал свои вещи… Как ты мог? Со мной, с Машкой? У тебя вообще нет ни капли сострадания? Почему ты всегда ставишь свои интересы выше всего? Хоть бы раз подумал о маленькой девочке…

Меня просто трясло от эмоций. На глаза выступили слезы, и я быстро стерла их с лица.

Не сразу, но муженек встал с пола и посмотрел на меня так, словно я сказала несусветную глупость.

– Как я мог? Да я ради вас… Нас все и делаю! Он должен нам, Соня! Где он был, когда Машка проглотила туфлю от куклы? А когда она упала с дерева? Когда болела? А? Где он был?

– Причем здесь это, Миша?!

– При том, что я был рядом! Я! – он уже кричал на меня. – Я тот, кто сидел с Машкой, когда ей было страшно. Я тот, кто учил завязывать ее шнурки, я тот, кто пьет чай с ее игрушками! Я, Соня! Не этот #цензура# отец!

– Но он ее отец... – говорю хрипло.

А Мишка таким взглядом смотрит, столько боли на его лице.

– Нет, это ты так только считаешь. Ты даже не разрешила Маше называть меня папой… А я все терпел, Соня. Потому что люблю Морковку и тебя люблю. Как только увидел, сразу с ума сошел. Если бы только знала, что со мной творилось… А потом ты согласием на предложение ответила, я поклялся, что расшибусь в лепешку, но мы будем счастливы… – мужчина смеется, но смех больше похож на карканье вороны.

Я обнимаю себя руками, мне почему-то так холодно и неуютно стало. Его слова… Столько в них ничем не прикрытой обиды.

– Дурак, да? «Нас» никогда не было. Была ты и Маша. И был я. Ты никогда не пускала меня близко. Холодная, как айсберг. Я думал, что время тебе нужно, но ты сама не знаешь, что тебе нужно. Всем жизнь испортила! Себе, мне и Машке! Но я решил за тебя, поняла? Ты не всезнайка, Деева, спустись на землю со своего Олимпа, ты не идеальная и никто не идеален. Марк дебил и урод, тут даже спорить не стану, но он имеет право знать, что у него есть дочь. А что я заработал на этом деньги… Мне даже не стыдно.

Больше не сказав ни слова, Миша поднял мусорный пакет со своими шмотками и покинул квартиру. А я… Я просто опустилась на пол в коридоре и пыталась прийти в себя.

Все слова, что сказал Миша – правда. Я никогда не пускала его слишком близко. Не хотела. Все нутро кричало против. И хоть была зла на Марка, но Машке всегда говорила, что у нее есть папа… Просто он не с нами. Дочка сильно и не спрашивала, маленькая была совсем. Это последнее время она про папу спрашивает более осознанно…

Что я натворила? Неужели и правда именно я испортила всем жизнь? Разве может одно решение все изменить?