- Привет! – его взгляд буквально сверлит меня.

- Привет, Вадим, - отвечаю спокойно, хотя внутри все трепещет, в груди растет нехорошее предчувствие. Вот неспроста он зашел… - Тебе что-то надо?

- Да, справку по моим доходам подписать. Для налоговой. Сделаешь?

- Давай, конечно.

Открываю папку с бумагами, которые должна отнести сегодня на подпись шефу. Венедиктов отдает мне свой документ.

- Знаешь, а я ведь не поверил, - говорит он с грустью.

- Ты это про что?

- Да про то что ты Веру подсидела.

- Кто такую чушь сказал? Что значит подсидела? Я ее заменяю, временно.

- Ну да, конечно. Кто поверит. Да ты еще на корпоративе виды на босса имела.

- Да с чего ты все это взял? – вскипаю.

- Ты меня идиотом считаешь? Только он поиграется и выкинет, так и знай. Все богатые сынки они такие. Ладно, не хмурься. Проехали.

- Не собираюсь я ничего «проезжать» - вскипаю. – Приходишь тут и поливаешь меня грязью.

Венедиктов уходит, оставив меня в отвратительном настроении и с головной болью. Собираю чашки, мою, чувствуя себя чумазой и потной. Волосы растрепались, а еще меня колотит от двух энергетических напитков, которые влила в себя сегодня.

Совещание заканчивается, народ расходится, и я ловлю себя на том, что снова кусаю губу в повисшей мертвой тишине. Сердце колотится так, что его удары, кажется, звучат на всю приемную.

Понимаю, что босс сейчас позовет меня к себе. И никак не выходит успокоиться.

Звучит интерком.

- Зайдите, Синичкина.

У меня не сердце – а отбойный молоток, а вот Самойлов абсолютно спокоен, сидит с непроницаемым выражением за своим дорогущим столом из красного дерева…  

И снова длинная пауза.

Спустя примерно миллион лет — точнее, десять секунд, показавшихся вечностью, - босс подается вперед, кладет руки на стол.

- Как проходит первый рабочий день? Помощь не нужна?

И это после того как он меня отчитал за опоздание? Начинаю закипать. Приоткрываю рот, намереваясь что-то ответить, но похоже Самойлов и не ждал ответа на свой вопрос, сразу переходит к распоряжениям на сегодняшний день, одновременно с космической скоростью размашисто расписываясь на бумагах, которые кладу перед ним, быстро обозначая что это.

- Отмените встречу на шестнадцать часов, принесите ту которая в восемнадцать на завтра, подготовьте к завтрашнему дню отчеты по отделам, вот по этому списку. Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили. И да, Анастасия…

Я уже стою практически у дверей, сжимая от волнения побелевшими пальцами папку и блокнот.

- Куда вы так торопитесь?

- Выполнять ваши указания…

- А, это хорошо. Так вот, Настя. Пообедаем вместе в два часа.

Сердце замирает, затем начинает колотиться тревожно. Что это все значит? Не припомню, чтобы босс когда бы то ни было обедал с Верой… Я и подумать не могла, что есть вероятность оказаться с Самойловым в неформальной обстановке. Снова. Это плохо, очень. И это явно провокация, нельзя поддаваться!

Держись, Синичкина! Цепляю на лицо дежурную улыбку и отвечаю с вежливым сожалением:

- Простите, Герман Александрович, но у меня уже назначена встреча на это время. Я бы отменила её, но увы, это невозможно.

Очень довольна собой, вроде и не отказала грубо, хотя очень хотелось, ушла так сказать от опасности, ловко вырулив…

- Тогда ужин, в шесть. Даже лучше.

- Что? Нет! – тут уж не до лавирования, он точно издевается! – Герман Александрович, я надеюсь наши с вами отношения будут исключительно деловыми. Я согласилась на эту должность только чтобы помочь подруге, и вам об этом прекрасно известно…

- У меня в шесть деловой ужин, Анастасия, и я приглашаю вас в качестве секретаря, - холодно прерывает меня Самойлов. – Не стоит искать черную кошку в темной комнате. Тем более – придавать себе слишком много значения.