Теперь усмехаюсь я. Знаю Демида — он не станет мне ничего рассказывать, если я наеду на него. С ним нужно тихо, аккуратно. Желательно с шутливыми нотками пробраться как можно ближе и только потом задавать вопросы. Что и сделаю я сейчас.

А мне это крайне необходимо. В голове абсолютный хаос. Слишком много вопросов, на которые хочу получить ответы. Изменял ли мне Барский? Да вроде бы без сомнений да. Я же его застала с той дамой. Однако червяк грызет мозг. Или это не червяк? А просто дикое желание вывести бывшего мужа на чистую воду? Убедиться, что на самом деле предательства с его стороны не было. Но, черт возьми, как увериться, когда все так очевидно и перед глазами? Он прилюдно меня унизил, сделав наш союз самой огромной ошибкой в его жизни. А теперь почему приходит по ночам ко мне, к той самой ошибке? Почему мне его так жаль? Почему я кожей чувствую его боль? Да Господи боже мой! Почему я не могу разлюбить его, несмотря на его ошибки?!

— Потому что было хреново на душе. А когда мне хреново, то обязательно нужно увидеть тебя. Иначе крыше поедет, — серьезным тоном выдает уже чужой для меня мужчина. Чужой муж, который смотрит мне в лицо, а потом опускается к животу. — Но ты не выглядишь недовольной моим присутствием в своей квартире.

— Мне выгнать тебя? — выдавив из себя улыбку, прижимаюсь к стене спиной и, сложив руки на груди, рассматриваю Барского. Действительно выглядит паршиво. И мне бы выставить его за дверь, но Анины слова... Мне хочется узнать правду. Что творится вокруг меня, в конце концов. — Значит, жена никак не может действовать на твое настроение, раз ты пришел к бывшей?

Мне бы сейчас подколоть его, сказать, что, например, Литвинов устроит ему скандал, если вдруг узнает, как часто меня «навещает» бывший муж. Да только я прикусываю язык. Мне же нужно получить ответы на свои вопросы, а провоцируя Демида, я ничего не добьюсь.

— Жена... — зарывается он пальцами в свои волосы. — Она всегда рядом. Но сегодня не захотелось быть с ней. С тобой интереснее, и время летит слишком быстро.

Я лишь открываю рот от удивления, но выдавить из себя ничего не получается. И я качаю головой, при этом не скрывая своей усмешки.

— Удивительно, однако. Растаптываешь меня прилюдно, унижаешь, выставив тряпкой, но как только становится хреново, так мчишься опять же ко мне. Ты стал настоящим лицемером, Барский.

— Я, кажется, всегда им был. Или ты веришь все-таки, что есть во мне что-то хорошее?

— Ты же знаешь, что я не люблю врать. Так вот. До твоего предательства я искренне считала тебя самым лучшим, Демид. Но ты заставил меня возненавидеть единственного человека, которому я доверяла и никогда от него ничего не скрывала. Ради которого я свою семью вычеркнула. То есть я возненавидела тебя.

Мне кажется, при упоминании моей семьи он моментально кривится. Выпрямляет осанку и, проглотив очередную порцию напитка, встает с места.

— Ну, прости. Так сложилось, что... — не договаривает. Подходит вплотную и заглядывает в мои глаза. Нет, что бы он там ни говорил, есть в нем что-то такое... Что душу царапает. Не верю я ему. Сейчас уж тем более. Он врет, каждое слово ложь. — Что я влюбился.

— И какого хрена влюбленный мужчина ночью тайком к другой женщине в квартиру приходит? К чужой женщине! — не выдерживаю я и даже слегка повышаю голос. Перехожу на рычание.

Демид опять же усмехается. Уголки его губ приподнимаются в ухмылке. Он оказывается настолько близко, что голова начинает кружиться от аромата, исходящего от него. Но и запах алкоголя тоже чувствуется.