— Отпусти! Какого черта ты вытворяешь?

Барский слишком резко разворачивает меня к себе, обхватывает голову руками. Опять же не отпускает, да и хватка его не ослабляется, несмотря на то, что я луплю его кулаками куда попало.

— Чертов сукин сын!

— Так и есть, — цедит сквозь зубы. — И этот сукин сын не отпустит тебя при любом раскладе, Мелисса. Прекрати, я сказал, долбить. Ты же меня знаешь...

Знаю я его, видите ли. Да, он не отпустит, пока сам этого не захочет. Но я не могу смирно стоять в ожидании его дальнейших действий. Ненавижу! Боже, как же я его ненавижу.

Демид прижимает меня к себе, утыкается носом в макушку. Опять же дышит и дышит. Глубоко, тяжело.

Мне так смеяться хочется. Он с ума сошел, что ли?

— Демид! Отпусти меня и проваливай к своей жене! А я... Я к своему пойду!

— От кого ребенок? — горячо шепчет он. — Мелисса, от кого ты беременна?

Я чувствую, как стучит его сердце. Быстро-быстро, словно Барский эстафету бежал.

— От Литвинова, конечно! Ты разве наши фотографии не видел? Я все не могла решиться тебе рассказать. Прости, что так вышло. За четыре года ты не смог мне ребенка сделать, а он, как видишь, с первого раза.

Демид аж замирает. И хватка слабеет. И я пользуюсь этим моментом, выскальзываю. Делаю пару шагов назад. В темноте не могу разобрать его лица. Но силуэт отчетливо вижу.

Из коридора доносятся голоса. Демид снова берет меня за руку и тянет куда-то в сторону, открывает другую дверь. Опять меня куда-то заталкивает, но в этом помещении свет включен.

Он в бешенстве. На лице желваки ходуном ходят. Смотрит так... В глазах его ярость пробегает. И недоверие...

И я не ошиблась... У него действительно появилась седина в волосах.

— Чего ты боишься? — цежу с вызовом. — Боишься, что твоя безумно любимая жена нас вместе застанет? Закатит истерику?

— Боюсь, — глухо отзывается бывший муж. Поднимает руку и смотрит на наручные часы, губы свои пухлые вновь в тонкую полоску превращает. — Слишком вы быстро, — кивает на мой живот. — Умница какая. Легла под другого еще в браке.

— Слишком я поздно. Надо было еще раньше лечь и не ждать столько лет. Жить, мечтать о малыше. Кстати, ты к врачу обратись. Анализы сдай. Может, еще и бесплодным окажешься. Заранее женушку предупреди. Чтобы она не теряла времени даром, как я. Вдруг детей хочет.

Одариваю Демида насмешливым взглядом. Если буквально десять минут назад я думала, что вот-вот свалюсь в обморок, то сейчас считаю себя победителем в какой-то жестокой игре.

Аня была права в том, что всего лишь нужно смириться. Потом уже само собой все встает на свои места, и со временем боль превратится в равнодушие.

Не скажу, что я в данный момент чувствую равнодушие к Демиду и к его подлости. Как раз наоборот. Хочется высказать в его адрес все мерзкие слова, которые только знаю. Но я сдерживаю себя. Он того не стоит. Верно говорил Эльмир, что я не в том положении, чтоб нервничать из-за всего, что творится вокруг меня. Надо... Я обязана взять себя в руки и смотреть вперед. Жизнь продолжается. Даже если вместо сердца у меня в груди сейчас мясо, в которое всадили острый кинжал. Крутят влево-вправо. Расширяют рану.

Демид игнорирует мои слова. Делаю шаг к двери, хочу покинуть это тесное и душное помещение, но Барский крепко сжимает мой локоть, внимательно что-то изучая в своем телефоне.

— Отпусти, — шиплю змеей, краем глаза подмечая, что он смотрит какую-то видеозапись. Если не ошибаюсь, наблюдает за... гостями в зале?!

— Жди, — рявкает. — Выйдешь, когда я скажу. Если не хочешь проблем. И впредь держись от меня подальше. Лучше всего вообще не появляйся там, где могу быть я. Потому что твоя умная голова, — тычет указательным пальцем мне в лоб. — Будет сильно-сильно болеть. Я не зря тебя сюда притащил. Лишь хотел сказать, чтобы лишних сплетен про меня не распускала. Да, я изменил тебе. И даже не жалею. Да, я кретин. И опять же не жалею. Моя жена — идеальна. Любима! И да, истерик на ровном месте не устраивает.