– Иди, открывай. Твой благоверный пришел, – проворчала Нина, поправляя французскую косу у меня на плече.

Как только Антон переступил порог квартиры, моих ноздрей коснулся дорогой селективный парфюм. Однако, пряные фисташковые и травяные аккорды ни в какое сравнение не шли с… Я тряхнула головой, старясь вытравить из сознания прочно впитавшийся совершенно другой аромат – пачули и табака.

– Ты еще не обулась? – неодобрительно проговорил Антон, косясь на мои босые ноги.

Я помимо воли поджала пальцы, словно стараясь стать незаметной под внимательным, замечающим все мелочи и детали педантичным взглядом жениха.

Антон же, в противовес мне, выглядел, как всегда, с иголочки. Отутюженная белая рубашка в модный в этом сезоне ромбик и бежевые брюки в стиле кэжуал прекрасно подчеркивали спортивную фигуру.

Нинка, уперев руки в бока, смерила Антона уничтожающим взглядом.

– Не понимаю, откуда так укропом пахнет? – заявила подруга, почти поведя носом в сторону крайне оскорблённого Антона. – Соседи, что ли, зеленый борщ варят?

Но по искрящимся насмешливым глазам лучшей подруги я поняла, что она в полной мере оценила парфюм Антона.

Проигнорировав колкие слова Нины, Антон небрежно поправил галстук.

Не зная, как усмирить негативные волны, что шли от обоих близких мне людей, я ляпнула первое, что пришло в голову:

– Антош, оладушки будешь?

Прочистив горло, жених недовольно поморщился, словно удивляясь моей глупости.

– Ну, какие оладушки, Мия? У нас мало времени. Я вообще думал, что ты уже готова.

Я растерянно кивнула, снимая с полочки туфли на низком каблуке.

– Ладно, я пойду, – бросила подруга, явно закипая от наставительного тона Антона. – Вечером заскочу.

Когда дверь за ней захлопнулась, я прикусила губу, думая о том, что пропасть между мной и Антоном увеличивается со скоростью света. Мы словно отдалились.

Я перевела взгляд на жениха в надежде, что если увижу родное лицо, то все изменится. Но он был занят тем, что внимательно смотрел на вешалку, где висела верхняя одежда.

– Это что?!

Я удивленно проследила за его взглядом. Сердце пропустило удар, затем второй… На вешалке – прямо на самом видном месте, висела темная кожаная куртка. О, Боже! Куртка Демьяна Елагина…

Сглотнув, я приоткрыла внезапно пересохшие губы, но не смогла вымолвить и слова. Раньше я никогда не врала Антону! Даже представить себе не могла. А сейчас вина перед женихом будто обернулась змеей, пригревшись у меня на груди тяжелым камнем. Теперь с каждым моим вздохом она все сильнее сжимала свои кольца на моей шее. Казалось, тело стало жестким и не податливым. Душа вовсе как будто вылетела из него и теперь откуда-то сверху наблюдала за разворачивающейся между мной и Антоном драмой.

Отодвинув меня в сторону, жених размашисто подошел к вешалке, на которой висела куртка. Я смотрела на него, широко раскрыв глаза, стиснув пальцы так крепко, что побелели костяшки. Крупная вена на шее Антона обозначилась сильнее, пульсируя в бешеном ритме, приковывая к себе взгляд. Нервно усмехнувшись, он провел пальцами по гладко выбритому подбородку.

– Это что, Демьяна? – светло-голубые глаза полоснули меня недоверчивым взглядом, возвращаясь обратно к ненавистной для него вещи.

Вцепившись пальцами в рукав куртки, он принялся грубо вертеть его из стороны в сторону, прищурившись, словно изучая дорогой материал.

– Да, это его, – вынес Антон вердикт, так и не дождавшись от меня ответа. – Что он здесь делал? – зло процедил сквозь зубы жених, испепеляя меня взглядом.

– Тош, – дрожащим голосом начала я, делая шаг в его сторону. – Я все сейчас объясню.