Он врёт! Он не такой!

Не мог он таким заниматься!

И вообще… Назар — благородный мужчина!

— Ты… — начинаю, размыкая руки на груди.

— Да, — по-своему понимает мои действия Назар. — Но вначале я их пробовал сам. Начинал с поцелуя, а потом приглашал их в пустое здание и…

— Нет… — мотаю головой и медленно встаю, замечая в своей руке телефон. — Я позвоню Рустаму! — выкрикиваю, тяжело сглотнув.

Он шутит!

Он шутит!

Он не такой!

Но страшно!

Мне страшно! А что, если… это правда? Ведь Назар всегда такой скрытный, опасный. И… он так расквитался с моим обидчиком. Он не знает жалости!

— Тут глушилка, — произносит и медленной походкой идёт ко мне.

— Нет! Не подходи! — отступаю назад, чувствуя страх. — Ты выиграл! Я верю тебе! Не трогай! Я… Я…

— Что ты? — прижимает меня к стене, но не делает больно. Лишь пугает. — Что ты, Настенька? Знаешь, сколько ты будешь стоить на рынке? — неожиданно спрашивает.

— С-сколько?

— Ты… девочка моя… бесценна! — шокирует ответом. — Помни об этом, — подмигивает и отходит.

— Чего?! — шепчу. — Назар, я не понимаю. Ты серьёзно? Насчёт рабства и…

— Нет, — мотает головой и начинает смеяться, но как-то грустно. — Я пошутил. Но это не меняет того факта, что ты уехала из клуба с незнакомым мужиком. Это не всегда хорошо заканчивается, Настя. Моя бывшая тоже однажды так уехала, чтобы отомстить мне. На следующий день её тело нашли за городом. Пусть я не любил её на тот момент, но это было ужасно. Поэтому не соглашайся на предложения сомнительных персонажей.

Открывает бутылку и делает глоток прямо с горла.

— Я знаю тебя…

— Меня никто не знает, — со вздохом произносит. — Даже Карим. Если бы знал, то давно бы остановил.

— Хочешь рассказать о чём-то?

— Нет, — мотает головой. — Не сейчас. Но предлагаю тебе облегчить душу. Рассказывай, почему позволяешь Рустаму с тобой так обращаться. Поиграл и бросил. У тебя денег нет? Ради денег перед ним стелешься? В чём причина, Настя?

— А ты точно не маньяк, продающий девушек?

— Да, точно, точно! — отвечает и садится на диван. — Меня воспитывали военнослужащие и мужчины, уважающие женский пол. Я бы никогда так не поступил ни с одной из вас. Знаешь, что я сделал с теми, кто убил мою бывшую? — спрашивает, а я мотаю головой. Не хочу. — Правильно! Не нужно тебе знать. Повторю — я не обижаю женский пол. Но поглумиться и попугать девушек словесно могу себе позволить. Так вы начинаете лучше думать. Кому доверять, а кому нет, — останавливается, наблюдая за тем, как я возвращаюсь на своё место. — Мне нельзя доверять, Настя. Я не такой, какой тебе нужен мужчина.

— Я уже поняла это, — вру и отвожу взгляд. — Мы не встречаемся с Рустамом. Только делаем вид. Поэтому я позволяю ему любить его сводную сестру, и сама способствую этому.

— Хм-м… дальше.

— Что дальше?

— Про семью твою знать хочу.

— Ну… мама, папа, сестра.

— С ними живёшь?

— Точно не маньяк? — нахмуриваюсь. — Такие вопросы… странные.

— Боже, Настя! — неожиданно начинает смеяться. — Ты чудо, честное слово! Рассказывай уже.

— Нет!

— Ладно. Тогда я расскажу, а потом ты мне.

Как-то всё подозрительно.

Он… он меня пугает сейчас! Гораздо сильнее, чем когда говорил, что он маньяк.

— Мой отец воевал почти всю свою жизнь. Как пошёл в армию служить, так и не смог бросить. Дослужился до майора. В двадцать девять познакомился с моей тридцатилетней матерью, — а дальше продолжает говорить с такой теплотой в голосе, которой может позавидовать каждый родитель. — Она у меня была обычным хирургом, но личная жизнь не сложилась на гражданке, и она решила стать военным хирургом. Чтобы никогда не влюбляться и забыть слово «любовь», — на его губах расцветает улыбка. — Отец сразу в неё влюбился, и поженились они через неделю, хотя мама была против. Он её украл и чуть ли не насильно заставил под венцом «да» сказать. Но… их брак, я считаю, был самым крепким и счастливым из тех, которые я знаю. Были ссоры, но отец умел мириться, даже когда мать не хотела. Он у меня стратег ещё тот был. А через два года у них я появился. Родители так и продолжили трудиться на границе. Отец воевал, мать лечила, я бедокурил. Потом отца ранили серьёзно, и мы в мои пятнадцать переехали в Петербург. Там у отца боевой друг был, и тот обещал помочь нам обустроится. Вот такая история моей семьи.