Окинул её фигурку придирчивым взглядом: высокая и стройная, она привлекает внимание мужчин. Как сказал водитель «газели» — красавица. Небольшая упругая грудь вздымается от дыхания, натягивает ткань офисной блузки, узкая юбка облегает точёные бёдра. Всеволод представил, как Вероника лежит на постели и, призывно раздвинув ноги, томно смотрит на него. Совсем другая, не холодная и собранная, а живая и страстная. Как в тот краткий миг, когда она отвесила пощёчину, когда на мгновение её снежные щиты дали трещину под натиском эмоций. Всеволод улыбнулся и прищурил глаза: будет интересно вытащить из-под корки льда то, что скрывает Веденеева.

Под взглядом Гордеева, будто ощущая его и зная, о чём мужчина думает, Ника съёживалась, краснела и незаметно, как ей казалось, отодвигалась от босса.

— Куда вы меня везёте? — вдруг спросила Ника.

— Домой. — Гордеев пристально наблюдал за ней, отмечая каждое движение мышц лица, каждый жест. — А ты куда хочешь поехать? Только скажи, и я отвезу тебя в отель.

— Нет, спасибо, — выпрямилась она. — Но эта дорога не ведёт к моему дому.

— Теперь ведёт, — не отрывая изучающего взгляда, процедил Гордеев. — С этого момента ты живёшь со мной.

Она вздрогнула так, будто её ударили плетью, и бросила на него пылающий бешенством взгляд. Гордеев удовлетворённо улыбнулся и замер в ожидании ответа — ему действительно было интересно, как она отреагирует на предложение. Но Ника тут же опустила веки. Всего на пару секунд, но, когда вновь посмотрела на босса, в её голубых глазах плескался лишь отстранённый холод.

— Нет, спасибо, Всеволод Платонович. Прошу вас остановить машину, я вызову такси и поеду домой.

— Тебе некуда ехать. — Гордеев посмотрел на помощницу пристально. Она должна была ещё на кладбище понять, что он отступать не намерен. Теперь, когда птичка, которая так неумело изображала жертву, попалась в лапы зверю, она должна смириться с неизбежным. — У тебя остался один дом, и он мой.

— Что? — Вероника побелела и вцепилась в руку Гордеева. — Что вы сделали?

— Два звонка, — сухо ответил Гордеев. — Один — в модельное агентство, второй — в соцслужбу. И не я сам, разумеется. Это работа адвокатов.

— Нет, — отшатнулась она. — Зачем вы так?

— Как «так», Вероника? — жёстко уточнил он и, притянув её к себе за запястье, обхватил за затылок. — Я тебе доверял, а ты за моей спиной договорилась с бабушкой? Заманчиво заполучить миллиардное наследство? Какой процент тебе пообещали? Я могу тебе дать эти деньги прямо сейчас, если ты сделаешь аборт.

Тут она перестала вырываться, замерла в объятиях Гордеева и, глядя ему в глаза, прошипела:

— Нет.

— Тогда у тебя не остаётся иного выхода, — заметил он и посмотрел на плотно сжатые губы Ники.

Захотелось вновь завладеть ими, смять, разомкнуть, проникнуть внутрь и напиться сладкой свежестью без согласия вырванного поцелуя. Но он не стал этого делать. Если он прав, она сама запрыгнет на него. День-два поломается и скользнёт змеёй в кровать, чтобы окончательно обвить его своими вёрткими кольцами лжи. Что же, он не против поразвлечься. А если нет… Тогда он вернёт и работу её чокнутой матери, и репутацию её вспыльчивому мужу, а ей самой даст свободу.

Он отпустил руку Ники и вышел из машины. Подозвал замершую в нескольких шагах прислугу.

— Проводите гостью в комнату отдыха.

И, не оглядываясь, направился к дому. Сначала нужно сделать пару звонков, убедиться в том, что адвокаты не оплошали, выяснить, что раздобыл Костя, а потом уже можно приступить к удовольствию.

Брат позвонил сам, тревожно поделился выводами: