- Господи, ёжик, - с рыком выдыхает Ян, хочет опять заключить в объятия, но я сопротивляюсь.

- Вот только не надо меня жалеть! – фыркаю я, хлопаю его по груди и яростно стираю слезы со своих щек. – Ты обещал уйти, когда я все расскажу. Исполняй!

Отталкиваю его словами, хотя понимаю, что без Яна мне опять станет плохо и одиноко. Только с ним тепло.

- Мика, - зовет он нежно. – Позволь мне остаться, - смотрит не в глаза, а в самую душу. – Ты в безопасности со мной. Больше не одна, слышишь? – берет лицо в теплые ладони и целует в лоб. – Я не дам тебя в обиду, обещаю.

Все-таки обнимает, прижимает к себе, пока я ерзаю в его руках, предпринимая слабые попытки сопротивления. Его футболка, к которой я прижимаюсь лицом, насквозь мокрая от моих слез. Я не могу прекратить это. Будто плотину прорвало.

Ругаю себя за слабость, но остановиться не в силах.

- Прекрати, Ян, - умоляю сипло. – Уходи. Не трать время, - поднимаю голову и выплевываю ему в лицо. – Оставь меня! После всего, что было… - кричу на выдохе. - Я сломана! Не починить, - зажмуриваюсь и реву. – Не хочу, чтобы ты меня жалел…

- Я не уйду, ёжик, - целует мои мокрые щеки, а я позволяю. Потому что мне так не хватает ласки. Всю мою проклятую жизнь не хватало.

- Ты должен, - еле слышно.

– И я не жалею тебя, - Ян обхватывает пальцами мой подбородок, приподнимает. – Я тебя люблю, моя маленькая Мика, - и пользуясь моим шоком… он меня целует.

*Неприличная версия - в книге горячих бонусов "Взрослые игры". Ищите в профиле автора. На сюжет не влияет. 

9. Глава 8

Доминика

Задерживаю дыхание, чуть приоткрываю губы, впуская Яна. Он не напирает, действует ласково, аккуратно. Будто приручает. И ему это удается. Потому что уже через пару секунд я порывисто выдыхаю, обвиваю его шею руками, всем телом прижимаюсь в поисках желанного тепла – и отвечаю на поцелуй. Со всей своей неистраченной нежностью.

Очень быстро становится жарко. Я будто горю изнутри. Особенно, когда Ян скользит руками вниз по моей пояснице, укладывает ладони на бедра и сжимает, впечатывая в себя. 

Вопреки ожиданиям, отторжения я не чувствую. Наоборот. Мне впервые в жизни хорошо и легко. Я почти готова довериться Яну, но он вдруг убирает руки. Прерывает поцелуй резко. Делает над собой усилие – и вовсе отстраняется, судорожно дыша.

Устремляю на него замутненный слезами и чем-то еще, новым для меня, взгляд, всматриваюсь в напряженное, каменное лицо. И губы сжимаю. Непонятный мужчина.

- Так, ёжик, - строго произносит он после паузы. – Ложись спать, - нащупывает уголок одеяла, тянет – и накрывает меня так, чтобы между нашими телами оказалась ткань. Как барьер.

Я послушно киваю, утопаю головой в подушке, зарываясь носом в ее край. И боюсь на Яна взглянуть. Неловко.

Молча жду, пока он покинет мою спальню. Но вместо этого Ян устраивается удобнее рядом, кладет ладонь на мою талию, не позволяя себе большего.

- Я останусь, - невесомо целует в лоб. – Не бойся, я тебя не трону.

И застывает, будто в подтверждение своих слов. Не двигаюсь и я, украдкой изучая его суровые, по-мужски красивые черты. Ян так близко ко мне, но я ни капли не боюсь. Более того, успокаиваюсь.

Окончательно осмелев, подаюсь вперед и прижимаюсь щекой к мощной груди. Прикрываю глаза, невольно вслушиваясь в лихорадочный стук сердца. Уютно, но уснуть не могу.

В голове, словно зацикленные, крутятся слова Яна.

- Ты сказал это, чтобы успокоить меня? – горячо выдыхаю.

И боюсь взгляд поднять. Затаившись, жду ответа.

- Глупый ёжик, - усмехается он, касается губами моей макушки. – Я ведь в тот день в Кракове не смог мимо пройти, - обдает жарким дыханием, отчего кожу покалывает миллионами иголочек. – В тебя невозможно не влюбиться, - вздрагиваю от его фразы и тона. – Невозможно не ревновать, когда ты играла невесту Эда. Невозможно не злиться, когда ты упорно называла меня братом. Невозможно не желать тебя сейчас, когда ты так близко. И в то же время недоступная.