— Ксюша… — Руслан отталкивается от подоконника и подходит ко мне. Его пальцы обхватывают мои дрожащие ладони. Кожу в этих местах начинает покалывать, тело словно отвергает контакт с этим человеком, выдавая не эмоциональную, а физическую реакцию. По эмоциям как раз-таки… Пугающе пусто.

Я пытаюсь вырвать руки, отстраниться, но в который раз проигрываю сильной хватке мужских рук. Замираю. Впиваюсь взглядом в родное до боли лицо. Мы впервые так близко друг другу с момента разрыва, и я теряюсь. Несколько хрупких стен, которые я выстраивала пару часов назад, репетируя этот разговор на кухне, начинают крошиться у основания.

И чувства возвращаются. Теперь горит не только кожа на ладонях, но и грудь. Подступают слезы, которые я стараюсь упорно проглотить. Не хочу показывать, что чувствую, не хочу давать Руслану еще один рычаг воздействия на меня.

— Пожалуйста, — хрипло прошу, отклонив голову назад, чтобы хоть так вырвать сантиметры дистанции. — Хватит, Руслан, отпусти.

— Ксюша. Я уничтожил свою жизнь. Я в аду. У меня, счастливого когда-то человека, не осталось ничего. И сейчас я стараюсь сделать так, чтобы найти в себе силы хотя бы просто существовать. Ради сына. — Руслан произносит все это сбивчиво, шепотом. Сильнее сжимает пальцы и в следующую же секунду отпускает меня, но не отходит. — Няня для новорожденного стоит дорого, у меня просто нет таких денег сейчас. Мама не хочет помогать. Я правда просил, умолял. Именно к ней и пошел в первую очередь. К тебе обратился только потому, что был в отчаянии. Был бы другой выход, хоть какой-нибудь, я бы воспользовался им, потому что понимаю, что не имею права просить о подобном. Месяц, Ксюша. Один месяц, и я исчезну из твоей жизни, клянусь.

15. Глава 14

— Нет.

Мой отказ тяжелым камнем падает между нами. Заставляет наши тела разорвать опасную близость, увеличить дистанцию.

Я быстро делаю несколько шагов назад и повторяю:

— Нет, Руслан.

— Я…

— Хватит! — не сдерживаясь, кричу. Из горла вырывается какой-то совсем детский, обиженный всхлип, и я прижимаю ладонь к губам, чтобы этого не повторилось. Мотаю головой, не смотрю на Руслана и добавляю уже тише: — Ты меня не переубедишь.

Ветров вздыхает и прячет ладони в карманы брюк. Я успеваю заметить, что его руки дрожат, но ничего не говорю. Даже стараюсь мысленно не цепляться за эту деталь, потому что понимаю: мне необходимо подавать, растоптать, уничтожить жалость. Она до добра не доводит.

— Я сделаю вид, что поверила в рассказ про визит к маме. Опустим тот факт, что тебе не пришло в голову позвонить и предупредить меня о задержке, когда поставил телефон на зарядку. Забудем о том, что от тебя разит алкоголем.

— Я не лгу, Ксе… Ксюш. Если хочешь, могу набрать маму и ты сама ее спросишь…

— Ветров. Сейчас ты едешь домой. Утром я жду с вещами, ляжешь с Сашей вместо меня. После выписки исчезнешь из моей жизни, как и обещал. Наймешь няню. Все ясно?

Я выжидающе уставилась на Руслана, гордо задрав подбородок. Несмотря на то, что внутри все звенело от напряжения, старалась придать себе как можно более уверенный вид.

— Я заслужил, — отвечает муж, переводя взгляд куда-то в сторону. Хочется оглянуться и посмотреть, что он такое интересное увидел, но потом до меня доходит: Ветрову стыдно смотреть мне в глаза. Та часть меня, что до сих пор зализывает раны после предательства, ликует от радости. Упивается болью человека, который сделал мне больно. — Но я прошу тебя подумать еще раз, Ксюш.

— Ты издеваешься? Тебе нравится доводить меня до нервного срыва? Унижать? Руслан, ты бы стал ухаживать за моим ребенком от чужого мужчины?