Я сама преодолела последние несколько сантиметров между нами, сама прикоснулась к его губам, сама начала поцелуй. Мгновение спустя он ответил на мои действия и взял процесс в свои руки. Тело горело огнем, а мне все казалось мало.

Я хотела большего: его целиком. Знала, что завтра будет стыдно, но сейчас оставались только инстинкты, которые вели к недостойным поступкам.

Из груди вырвался стон удовольствия. Я чувствовала руку мужчины, которая уже добралась до обнаженной спины. Готова была наброситься на него прямо здесь, на глазах у Риты и Никиты.

Но мелодия закончилась, и из этого сладкого плена меня вырвала недоумевающая подруга.

— Ты что творишь, Катюша? — шикнула она, когда увела в сторонку.

— Запиваю свое горе! — отмахнулась я.

— А Степа здесь при чем?

— А нечего меня целовать! — нагло ответила я, все больше теряя над собой контроль.

Но Ритины слова меня немного отрезвили. Я действительно сейчас его использовала. Только вот для чего? В этом я еще не разобралась. Хотела насолить Максу? Но ведь его здесь нет, и он ничего не увидит. Тогда зачем весь этот спектакль? Поодаль от Степы думать получалось проще, тело уже не вело разум, а наоборот.

Даже когда Рита снова ушла к своему парню, я так и осталась стоять на месте, осознавая, что я могла совершить очередную ошибку. Странным образом в последнее время только и делаю, что совершаю их одну за другой. От грустных мыслей наступила апатия, и захотелось спать. Я легла прямо здесь, на качелях. Не хотелось идти в душный дом.

Глаза сами собой закрылись. Сквозь неглубокий сон чувствовала, как меня накрыли теплым пледом, но сил разлепить веки не осталось.

— Спасибо! — прошептала.

И получила целомудренный поцелуй в лоб. Значит, накрыла все же Рита.

Мне снился Макс, снилась наша ночь. Я еще раз прожила все, что случилось, а затем проснулась и снова пережила то, что было с утра.

Голова кружилась, меня тошнило. Сказался алкоголь, который я пила без удержу. Я даже поднять голову не смогла, она напоминала гирю: тяжелую, увесистую.

Еще немного, и все вырвалось бы наружу. Пришлось соскочить с качелей и броситься в дом, в надежде добежать до туалета. Каким-то чудом мне удалось это сделать. Волосы растрепались и лезли в лицо, а тело содрогалось от спазмов.

Вдруг я почувствовала, как кто-то подошел сзади, собрал волосы в пучок и протянул мне салфетку. Когда желудок очистился, я вытерла губы предложенной салфеткой и бессильно привалилась спиной к стене. И только сейчас увидела, кто мне помогал.

Степа сидел у противоположной стены и смотрел на меня обреченно.

— Что ты делаешь? — устало спросил он.

— А ты разве не видишь? — излишне язвительно отозвалась я.

— Вижу, ты пытаешься свои чувства утопить в алкоголе! — вынес он вердикт моему поведению. — Но, поверь опытному человеку, ты этим себе не поможешь! Ни текила, ни ром, ни водка, ни вино не избавит от боли в сердце. Я пробовал.

Я воззрилась на него, не понимая, о какой боли он говорит. Неужели все еще вспоминает Таису?

— Прости, я не хотела причинять тебе боль! — давно надо было с ним поговорить и извиниться за то, что из-за нашей случайной ночи он расстался с девушкой. Я не была уверена, что ему нужны мои объяснения. Но, оказывается, они нужны именно мне.

— Катюш, мне не помогут твои извинения, я просто хочу, чтобы ты держалась от меня подальше, иначе я не смогу себя контролировать.

Неужели он настолько меня ненавидит, что не может находиться рядом? Так зачем тогда целовал? Чтобы наказать?

— Я постараюсь, — очень обидно слышать это из его уст, но я ничего не могла поделать с его чувствами.