– Отпусти, падла, пожалеешь… – прохрипел парень, потому что ему было трудно говорить с выгнутой головой.

Антон оглянулся на корчившегося на асфальте второго придурка, который держался одновременно за уши и ногу, и рыкнул прямо в ухо парню:

– Я пожалею, что не убил вас обоих! Следующий раз, гаденыши недоношенные, прежде чем разевать свои поганые рты, думайте, кто перед вами и чем это вам может отрыгнуться. Понял меня?

– Сука-а, – превозмогая боль, простонал парень.

– Ты сам напросился, – проворчал Антон и раскрытой ладонью врезал ему в затылок.

Удар был смачный и какой-то влажный. Антон поморщился, вставая на ноги, но в этот момент сзади раздался не очень громкий, полный ненависти голос:

– Стоять! Полиция!

Он с изумлением обернулся. Мордатый поднимался с земли, морщился от боли, а его рука ковырялась в обширном боковом накладном кармане «бермудов». Наверное, пыталась извлечь служебное удостоверение. На обеих сторонах улицы стал скапливаться народ, даже две машины остановились напротив, и оттуда пялились на драку. Пора было заканчивать этот цирк, пока поблизости не оказался кто-то на машине, снабженной видеорегистратором, или вообще не подъехала полицейская патрульная машина.

Но факт, что эти двое, которые вели себя как бандиты, как последние отморозки, оказались еще и работниками полиции, добавил Антону ненависти. Он подошел к мордатому, выхватил у него левой рукой красную книжечку, а правой нанес удар пониже виска. От таких ударов утром у наглеца фингал будет на половину виска и ссадина на половину щеки.

Бросив взгляд в удостоверение, Антон ухватил несколько характерных слов: Хаюстов Владимир… старший лейтенант… батальон полка ДПС ГИБДД. Сука, он еще и на ступень выше по званию! Смотри, как на взятках поднялся! С начальником делился, что ли? Весь кипя от ярости, он взял удостоверение и порвал его надвое.

– Засунь его себе в… – Антон замолчал, так и не придумав, куда следовало засунуть порванное удостоверение.

Злой на этих подонков, злой на себя, что устроил такое представление на дороге, он сел в «пятнашку», которая так и стояла с заведенным двигателем, и, рванув машину с места, поехал прямо, в сторону переезда. Угонять машину Антон не собирался, просто надо было немного отъехать с места драки, чтобы запутать след. Эти типы сейчас наверняка названивают по всем телефонам. Описывают и его, и свою машину. Вот пусть ее и ищут по всем дорогам.

Антон свернул в конце жилого дома направо, потом во двор и остановился. Заглушив двигатель, оставил ключ в замке зажигания, протер тряпкой, которая нашлась в боковом кармане двери, руль и ручку переключения передач, а потом спокойно хлопнул дверкой и пошел по своим делам.

На душе у него было гадко. Он понимал, узнай Быков об его выходке, он бы его самого по стене кабинета размазал. В виде интерьера! Сколько раз полковник произносил свою знаменитую фразу: «Нервы, все нервы! А без нервов не можешь?» Разумеется, Быков поступок Антона не одобрил бы, посчитал, что лейтенант отвлекается от основной задачи, ставит под удар операцию. Поэтому Антон и не собирался никому рассказывать о случившемся. Это было его личное дело, его личная борьба. Да, он ударил первым, но нападение на его личность совершили эти гады. И все правильно, нечего жилы из себя тянуть. И вообще Антон на такие поступки решался не очень часто. Это была своего рода отдушина для него, способ разрядиться, снять напряжение, когда оно достигает своего предела. И обществу польза. Теперь, по крайней мере, эти двое будут в самом деле осторожнее разбрасываться оскорблениями.