Я испытал облегчение.

Она заглянула ко мне ещё раз, ближе к вечеру. Я успел забрать Никитку, заехать с ним в кафе, доставить домой и вернуться.

- Пожинаем?

И почему такое ощущение, что ребёнка обижаю?

- Завал, - пожал плечами я. – Никак.

Наташа поджала губы. Точно обиделась. Ничего, вот отойду после страховки и зелёных коленок, свожу её в ресторан и безделушку какую-нибудь безделушку поблескучей. И как она меня терпит столько лет?
Домой я постарался вырваться пораньше, помятуя, что у меня там деть совсем один. Никитка одиночеством нисколько не тяготился, мне казалось – наслаждался. Но не стоит забывать, что он ребёнок. И да, я же сегодня няней собирался заняться…

Сын явно соскучился. И лез под руку, мешая резать мясо. Мясо, это единственное, что я готовить умел, ибо жарить мясо должен уметь каждый мужчина. Я смотрел на него и думал. Раньше мне все казалось – вырастет, легче станет. И наконец-то понял, нет не станет. Сейчас даже страшнее. Сложнее. Что не смогу соответствовать. Хорошим папой быть. Вот было ему полтора года, разрешил в луже прыгать – уже прекрасный папа. Лучший в мире. А сейчас… ему восемь только, а он уже целый человек, который пока всецело от меня зависит. И так разочаровать… страшно. И одновременно понимаю, что ребёнок он. Маленький совсем. И наверное всегда таким будет для меня.

- Скоро там еда? – поторопил сын возвращая меня на землю.

Я смотрел, как он ест, и умилялся. Чем пугал и себя и Никиту.

- С тобой все нормально, пап?

- Нормально, - отмахнулся я. – Ешь. Мне скоро уехать нужно будет. Не забоишься один в темноте?

Спрашивать даже не стоило. Теперь из принципа будет настаивать на том, что справится. Маленький, но чертовски упрямый.

- К Наташе?

Наташу он необъяснимо не любил, поэтому я старался, чтобы они пересекались, как можно реже.

- Если бы… по работе. Не бойся, я за полтора часика обернусь.

Рассказывать, что я еду затапливать собственный склад я не стал. Вовремя вспомнил, что должен быть примером, а сам, вроде как закон нарушаю. Нехорошо. Наскоро принял душ, сжевал ещё один кусок уже остывшего мяса, поцеловал Никитку в вихрастую макушку, и вдруг подумал о том, что все же дома должна быть женщина. Мой сын мелкий совсем, а уже стесняется моих проявлений любви. А вот если женщина есть, все иначе… Естественнее и легче.

-  Скоро вернусь, не скучай. Дверь запри изнутри.

Постоял, послушал – дверь запер. Поехал. Топить склад мы решили с Вовкой. Ну не с Наташей же? Вовке я здорово помог пару лет назад, когда его молодая жена сохранялась, третья беременность, а там страсти такие… Первые две закончились выкидышами и с этой все было плохо.

Нашли врачей, нашли знакомых, достали лекарства. Зарплату я Вовке поднял. Я помнил что это такое, когда ты так молод, а твоя жена беременна и денег не хватает катастрофически… Сына они Егоркой назвали, хотя я от подобной чести отмахивался, как мог.
Вовка ждал меня в заранее оговорённом месте.

- Я все узнал, - сообщил он. – Там пластиковые окна фигачат по соседству, шиномонтаж рядом. Дырка в заборе есть, пролезем. А там и к нам. Быстренько затопим и по домам.

Машину мы бросили подальше, пешком шли. Здесь, в промышленной зоне ночами удивительно тихо, только собака где-то брешет. Фонари редкие, заборы кругом. Мы идём торопливо, я себя вором чувствую.

- Сторож? – спросил я у дырки в заборе.

- Бухает страшно.

Мы проникли на чужую территорию. Пересекли. Перелезли через забор к нам. И смешно вроде, и нелепо донельзя – крадемся в ночи и шепчемся воровато. Только ключи вот от склада у меня есть. Открываем, заходим. Свет не включаем, в дело пошли фонарики. Злополучная труба идёт по торцовой стене. У меня и ломик есть, но надо делать, как можно аккуратнее – надо, чтобы выглядело естественно. И трубу, как назло поменяли, новенький пластик.