Нет, вот если встретить бы какую-то ведьму, которая, может быть, смогла бы… Мало ли что говорила юная лапландская колдунья! Мол, останешься здесь навсегда и будешь счастлив… Да мало ли что она там плела! Может, врала… Хотя нет… судя по глазам – нет. Так ведь и правда же, ежели он, Дэн, здесь очутился – так, верно, не зря! Верно, должен он выполнить некую миссию, а уж какую именно – сам для себя решить. Не тащиться тупо в русле судьбы гусара, а стать куда более действенным! Совершить что-то такое, чего в официальной истории не было: пленить Наполеона, поскорее закончить войну… А еще… еще… Отменить крепостничество?! Ну, это даже для посланца из будущего – слишком. Он что, государь-император? Что-нибудь поскромнее надобно… Скажем, жениться на Сонечке! Настоящий-то Давыдов на ком там был женат? А черт его знает, на ком… Литературу начала девятнадцатого века в Академии преподавали не то чтобы плохо, но без излишних подробностей, больше напирая на «золотой фонд» – Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Гоголя – а уж никак не на гусарских поэтов. Ладно, пусть оно пока будет, как будет. Вот только Сонечка… Ишь ты – цыгане научили ножи метать! Что и говорить – крутая.

Скучать отряду полковника Давыдова не приходилось. Кроме собственного «поиска» – мародеров, фуражиров, обозов, – еще нужно было выполнять разного рода приказы, регулярно доставляемые из штаб-квартиры; что-то прояснить, разведать или даже уничтожить какой-то значительный французский отряд. Кроме Давыдова, подобные же «партии» были у Сеславина, Фигнера и других, и никто не сидел без дела. Действовали, и весьма активно, так что иной раз и отдохнуть было некогда! Именно армейские, профессиональные, партизаны гвоздили врага, не давая ему ни отдыха, ни покоя! Армейцы. Давыдов, Сеславин, Фигнер… А не какая-то абстрактная «дубина народной войны», столь блистательно выписанная Львом Толстым в «Войне и мире». Какая там, к черту, дубина! Не пустить французов в свою деревню, побить мародеров, разграбить небольшой обоз или убить заплутавших вестовых – это да, это крестьяне – завсегда пожалуйста! А вот что-то еще… тем более – за пределами родной округи… Ох, и много же сил надо было приложить, чтобы вытащить мужичков на какую-то большую общую операцию, непосредственно не касающуюся их родной деревни… Кстати, с ополченцами дело обстояло ничуть не лучше, поэт Вольдемар Северский в этом вопросе оказался абсолютно прав. Так что не «дубина народной войны», а именно армейские партизаны ковали победу!

Где-то к концу сентября Давыдов вновь получил секретное указание из штаб-квартиры, а точнее, лично от директора Высшей воинской полиции барона фон Розена. По долгу службы Денис был прекрасно осведомлен о том, что под скромной вывеской армейской полиции скрывалось отделение военной контрразведки. Сам фон Розен считался весьма способным на сем поприще и зря ни от кого ничего не требовал.

В полученном «указании» требовалось как можно скорее выполнить весьма деликатную миссию, а именно – узнать, зачем к Наполеону, до сих пор остававшемуся в захваченной Москве, столь срочно направляется некий маркиз Луи-Жан де Монтегюр, давний друг и приятель Бонапарта, высокопоставленный масон.

Масоны… Об этом тайном ордене Денис, вернее сказать, Дэн, справлялся еще пару-тройку лет назад, в своих личных целях, когда все же пытался найти выход к своей прежней жизни. Ничего тогда не сложилось, но все же кое-что Давыдов о масонах узнал и сейчас вот припомнил. Масоны, или «вольные каменщики». Некая тайная псевдорелигиозная организация, имеющая множество отделений – «кораблей» или «лож», ее высшими посвященными «мастерами» обычно являлись сильные мира сего… как, к примеру, столь нелюбимый Давыдовым император Павел Петрович. Сильные мира сего обычно использовали «ложи» в своих корыстных, а чаще корыстно-политических целях. О «мировом» масонском правительстве, как и о мировом заговоре масонов, всерьез говорили разве что на российском РЕН-ТВ… да и там, честно говоря, не всерьез, а опять же – в корыстных (корыстно-рекламных) целях.