Все годы нашего брака он оставался верен данному слову, но что-то, видимо, пошло не так.

– Анальный секс, черт подери! – не выдержав, восклицаю и сталкиваюсь взглядом в зеркале заднего вида с водителем такси.

Мне становится неловко, но я уже привыкла держать лицо, поэтому просто отвожу взгляд и, задрав дрожащий подбородок, отворачиваюсь к окну.

Как такая фигня, как анальный секс, могла спровоцировать измену в нашей семье? Да, мы никогда им не занимались. Даже не пробовали, хотя Захар просил. Ну кто ж знал, что это приведет к таким последствиям? Мне казалось это просто блажью пресытившегося мужчины. Ведь я ни разу не отказала ему в сексе! Хотя с аппетитами моего мужа это было бы закономерно.

Машина останавливается у фитнес-клуба “Парадайз”, и я выхожу в летнюю жару. Пробегаю по узкому тротуару и попадаю в царство пота и красивых тел.

Инга стоит, облокотившись на стойку ресепшен, и разговаривает с администратором.

– Добрый день, Маргарита Алексеевна, – здоровается милая девушка, и моя подруга поворачивается лицом ко мне.

– Я ушла, – бросает коротко, а потом, развернувшись, торопится ко мне. Подхватывает под локоть и тащит на улицу. – Не реветь, – командует Инга. – Потерпи немного.

Я судорожно втягиваю воздух, пока мы обходим здание, подходим к парковке, и подруга пиликает сигнализацией своего джипа. Открываю дверцу и сразу проскальзываю на пассажирское сиденье, хоть это сделать довольно непросто, учитывая, насколько высоко находится подножка. Но я справляюсь. Правда, состояние такое, будто я в тумане. Грудную клетку изнутри разрывают сдерживаемые рыдания, и горло дерут они же.

– Ко мне или в клуб?

– К тебе, – отвечаю хриплым шепотом.

Кивнув, подруга заводит своего монстра и выруливает с парковки. Пока едем, она набирает какой-то номер:

– Слушаю, Инга Александровна, – раздается в салоне приятный молодой голос.

– Сережа, привези мне домой две… нет, три бутылки мартини, зеленые оливки и какие-нибудь закуски. А еще пару ведерок мороженого. Шоколадное и ванильное. Ну и поесть чего-нибудь. Все срочно.

– Уже одной ногой у вас, – отзывается помощник моей подруги и отключается.

– А ты держись до моего дома, поняла? – строго произносит подруга. – Нечего всяким давать повод позлорадствовать над твоей слабостью.

Положив голову на подголовник, глотаю слезы, не давая им пролиться из глаз. Мы с подругой всегда оказываем друг другу такую поддержку. За закрытыми дверями позволено вытирать друг другу сопли и вместе плакать. Но на публике надо держать лицо. И строгий тон лучше всего помогает взять себя в руки.

Инга останавливается на своем месте подземной парковки, и мы идем к лифту. Подруга ко мне не прикасается. Знает, стоит только тронуть меня, как я расклеюсь. Так мы и доходим до ее квартиры. Сбрасываем босоножки и проходим в гостиную. Там я останавливаюсь в центре комнаты и, бросив сумку на пол, поворачиваюсь лицом к Инге.

– Зевс мне изменил, – произношу, и меня прорывает на рыдания.

Я редко плачу. Могу немного всхлипнуть, растроганная сюжетом фильма или книги. Но чтобы вот так рыдать – это впервые в жизни. У меня даже не было юношеских страдашек по парням. Я всегда отличалась прагматичностью и довольно сильным характером. До момента, пока в моей жизни не появился Захар.

А теперь я сижу в квартире подруги, обнимаю пальцами бокал с мартини, в котором сиротливо плавает одна оливка, и наматываю сопли на кулак.

Инга подкидывает в мой бокал еще три оливки, и я залпом выпиваю содержимое, чтобы добраться до любимого лакомства.