Сонн со вздохом вынула белые конверты, и лицо в одно мгновение из удрученного становилось кислым. Любовные послания от сталкеров. Поклонников. Столько лет прошло после второй победы на конкурсе красоты, а остервенелые фанаты до сих пор писали, ища встречи, отношений, предлагая деньги за интимные фотографии. Когда их множественные аккаунты девушка блокировала в сети, самые пробивные каким-то образом узнавали её адрес и начинали писать сюда. Кто-то даже пытался слать небольшие суммы, которые потом Арн с пренебрежением выбрасывал в мусор. Никто из анонимных воздыхателей, правда, так и не решился приехать в реальности, даже те, кто писал угрозы расправой. Сонн давно перестала воспринимать их всерьез, но было все равно неприятно. В одном конверте наверняка будут фото чьих-то гениталий и «любовное» письмо, в другом – сотня долларов и электронный адрес, куда слать интимные селфи. В третьем просто электронный адрес, жалобы на жизнь и предложение заняться виртуальным сексом. Безумных поклонников совсем не останавливал тот факт, что их объект симпатии был замужем уже практически семь лет. Они словно этого не замечали, а те, какие замечали, стоически игнорировали этот факт и отпускали о гипотетическом муже едкие, оскорбительные комментарии.

Стоило несколько раз засветиться в медиапространстве, и теперь жизнь неустанно наполняли фальшивые признания и обиженные угрозы изо всех щелей. Так или иначе, это било по настроению. Привило отвращение к письмам любого рода.

«Пустая болтовня» - процедила Сонн, с обидой глядя на конверт, который кто-то явно специально вымазал кровью с углов. Попытки запугать никогда не выходили в реальность.

И не выйдут. Она так думала.

* * *

Иногда Арн незамедлительно бросал все и ехал в город. Какие-то терки в издательстве, проблемы, университетские просьбы. Он стискивал зубы, садился за руль черного внедорожника, и ехал. Только пристроенный к дому пустой гараж давал понять, что мужчины нет на месте, а остальном никакой разницы не было. Точно так же тихо и одиноко, только на этот раз Арн не заперся в комнате, его вообще не было.

И Сонн с грустью смотрела на часы экрана мобильника, затем в небольшое, круглое окно в широкой ванной. Смеркалось, однако, девушка почему-то не звонила мужу. С волнением сжимала в руке телефон, но тут же себя одергивала. Он все равно наорет. Мол, какого черта она звонит, когда он на работе, какого черта отвлекает от дел, и вообще, будет нужно – позвонит сам.

Никогда не звонил.

Блики тусклого света скользили по белой кафельной плитке, по каплям горячей воды, что были раскиданы вокруг, влага затекала в стыки ровных квадратов. За окном раздавались крики ворон, куда-то делся любимый соловей. Пар от горячей воды поднимался в воздух, Сонн поглаживала пальцами бортик отдельно стоящей от стен широкой ванны. Рядом стоял небольшой круглый стеклянный столик, а прямо напротив, возле стены – ростовое зеркало. Раньше девушка любила в него смотреться, расчесывать длинные волосы, заплетать в них тонкие светлые ленты, а сейчас просто отворачивалась, натыкаясь на собственное отражение. Что изменилось – она сама не могла понять. Наверное… всё.

В коридоре раздавалась какая-то возня. Иногда Сонн прислушивалась, и в тот же момент возня стихала. Арн, может, вернулся? Наверняка не ставил бы в известность, и не здоровался. Может, Дик залез в дом.

Тело охватило внезапная нервозность. Девушка приподнялась, разведя руками мыльную пену на поверхности воды. «Арн, ты дома?» – Крикнула она, но ответа не последовало. Возню снова сменила тишина. Неуютный озноб продолжал ползти по бледной коже, необъяснимый страх роился в животе и сдавливал грудную клетку.